Крапленая карабахская карта вошла в игру. Первое откровенное покушение на Конституцию СССР и Азербайджанской ССР, покушение, которое тоже постарались «не заметить» в Москве, стало пощечиной, ударом по самолюбию Баку. Ведь известно, что территориальные притязания больно ранят честь и достоинство народов. В результате прозвучавший в далеком Париже призыв к беззаконию стал по сути началом карабахского конфликта. Иначе и быть не могло, учитывая менталитет азербайджанцев, нашедший очень точное отражение в. древней притче о наглом госте.
Суть этой притчи такова. Гостя приняли, накормили и напоили, дали ночлег. Но он, зная местный обычай, начал хвалить все подряд, — ведь все, что нравится гостю, принадлежит ему: таковы законы гостеприимства. В результате гостю дали много подарков, однако перед уходом попросили его снять сапоги и стряхнуть с них землю. «Земля у нас одна, — сказали хозяева, — и мы ее никому не даем». К этому могу добавить, что азербайджанский национальный характер, по мнению ученых, сформировался под определяющим влиянием тюркского военно-феодального кодекса чести, хорошо узнаваемого в эпосе Кероглу: доблесть — выше пользы, бесчестье — хуже смерти; семья и дети — выше успеха и карьеры.
Есть в книге Ю.Помпеева весьма примечательная глава под названием «Февраль 1988 года: «корректоры», лидеры «Карабаха». В ней речь идет о конкретных лицах с той и другой стороны, виновных в развязывании «кровавого омута». Продолжая эту тему в других главах, он упоминает и некоторых других граждан СССР — среди них в качестве главного «корректора» назван один из бывших виднейших советских диссидентов:
«Первым, кто поддержал идею «исторической принадлежности» Карабаха к Армении, оказался академик Сахаров, выразивший в «Московских новостях» уверенность в том, что «Верховный Совет СССР еще вернется к этой проблеме и решит ее положительно».
По твердому убеждению Помпеева, среди главных действующих лиц карабахского кризиса была и госпожа Старовойтова, которую в этом регионе в разгар событий именовали «цинковой леди». Исследуя истоки карабахской трагедии, автор документально прослеживает роль в разжигании конфликта весьма любопытной «связки» Сахаров — Боннэр — Старовойтова и приводит слова Старовойтовой: «Даже если бы Армении не существовало, Азербайджану все равно пришлось бы иметь дело с карабахской проблемой».
Здесь небезынтересно подчеркнуть, что одновременно с карабахской проблемой вдруг возник вопрос и о самоопределении Крыма. Именно крымская карта, наравне с карабахской, была брошена на игральный стол еще одним «пробным камнем» перестройки. Не случайно этим двум проблемам посвятил в начале 1988 года свое письмо на имя М.С.Горбачева Сахаров. Он отстаивал право крымских татар жить на родине и требовал передачи ИКАО в состав Армянской ССР. В тот же период Старовойтова переехала из Ленинграда в Москву для работы в новом «Центре по изучению межнациональных отношений при Президиуме Академии наук СССР». Она активно занялась карабахской проблемой, причем явно не ставила перед собой цели достижения согласия между двумя народами.