– Хорошо, – кивнула девочка, решив, что по доброй воле уж точно больше не сунется в болото. – А вы…
Договаривала она уже в пустоту: водяной бегун канул в топь, только круги разошлись, исчезла и Куа-Тан, незаметная в своей одежде среди деревьев.
Не оставалось ничего, кроме как идти по дорожке, обозначенной желтыми цветами. Парило, должно быть, к грозе, но в одежде из травы кьян не было жарко, болотница не обманула…
Скоро изменились деревья: всё чаще стали попадаться прямые и стройные, светлые корой, а не черные и замшелые, а потом под ногами расстелился целый ковер желтых цветов. Брогайха закончилась.
Шура прошла еще немного вперед, нашла поваленное дерево и стала ждать. У нее было при себе немного еды (Куа-Тан брала с собой в дорогу), и она перекусила, чтобы не терять времени даром.
Потом насторожилась – послышался какой-то звук. Человеческий голос! Кто-то отчаянно ругался, продираясь сквозь заросли, а кто-то хныкал, слышны были и другие голоса…
– Чтоб мне провалиться! – услышала Шура. – Неужто вышли?! Слышите? Вышли!
– Да быть не может! – это был голос Нитмайи, и девочка не удержалась:
– Может, может! Брогайха тут кончается!
Воцарилось молчание, потом раздался треск кустов, и на поляну вывалились двое, Нитмайя и Тиррук, изодранные, грязные и взмокшие.
– Ты! – женщина схватилась за сердце в точности таким же жестом, каким хваталась пожилая учительница химии в Шуриной школе, когда класс начинал сходить с ума. – Откуда?!
– Стой, стой, вдруг это болотные духи морочат! – остановил ее Тиррук, подозрительно присматриваясь к девочке.
– Болото кончилось уже, – оттолкнула его Нитмайя и сгребла Шуру в охапку, стиснув так, что та охнула. – Ты как тут оказалась? Мы ж думали, утонула ты!
– Едва-едва не утонула, – ответила девочка. – Вернулась за Одноглазом, а потом ваших следов не нашла, заблудилась, два дня плутала и чуть в трясину не угодила… А там чудовище! – вовремя вспомнила она слова Куа-Тан и сообразила еще, что название водяного бегуна ей звать неоткуда. – Я прямо ему на спину упала, а оно как помчится! Я только и боялась, как бы оно не нырнуло! А потом оно меня скинуло, я смотрю, вроде лес светлее стал, пошла и вышла вот сюда…
– Чудеса! – покачала головой Нитмайя. – Что за чудовище-то?
Шура, как могла, описала, понимая, что ложь ее шита белыми нитками, и Джамдир наверняка ее уличит.
– Повезло тебе! – присвистнул Тиррук. – Слыхал я байки – это водяной бегун. Когда-то попадался в других местах, говорили, если его укротишь, будет носить по воде, как посуху!
– Вот, видно, кому всё наше везение досталось, – сварливо ответила Нитмайя, не отпуская Шуру. – Ведь не утонула, с голоду не умерла… у тебя, никак, было что с собой?