Все это он зафиксировал уже краем глаза, ввинчиваясь по-пластунски сквозь кусты сирени за угол дома. Вслед ему неслось громкое шипение разъярённого гада. Оказавшись там, Акела вскочил и, обогнув дом, двумя бросками оказался у входной двери. Навстречу бомбой вылетел Славка, за ним перетек на улицу Андрей и встал рядом за косяк с поднятым пистолетом в руке.
— Ты со стволом? — мимолетно удивился Акела, — Всё видели? Бегом хватайте вещи, не то нам эта гадина сейчас ноль-Один устроит!
В это время со стороны ворот послышался характерный треск ломающегося дерева. Быстрый обмен взглядами показал, что все поняли — уйти не удастся. Шипение и рёв проклятого ископаемого подтвердили этот вывод — хищник не собирался оставлять добычу в покое.
Толстый подхватил колун, стоящий у дверей, Андрей плавно переместился чуть дальше, держа ствол на уровне глаз. Взгляд Акелы упал на стоящее, на крыльце ведро, до краёв наполненное прозрачной, даже на вид ледяной, колодезной водой.
В романе Пола Андерсона "Три сердца и три льва" герой плеснул в пасть дракона холодную воду и там произошёл взрыв, как в паровом котле. Одновременно с возникшей в голове мыслью он схватил это ведро, а дальше события скачком перешли в иной временной режим.
Вот из-за угла на уровне лица выползает разинутая пасть рептилии. Вода, в ореоле бриллиантовых брызг, сверкающим бесформенным комом плывёт точно в распахнутый зев. Колун в руках Клима, описав плавную дугу, шмякает в голову твари, правый глаз дракона как бы взрывается, выплёскивая какую-то черную, похожую на деготь, жидкость. Другая часть сознания слышит за спиной резкие хлопки пистолета: выстрел! другой! и рёв, переходящий в пронзительный, на грани ультразвука, визг.
А потом время вдруг закрутилось с прежней скоростью. Из пасти гада вместо огня ударила струя не то дыма, не то пара, дракон конвульсивно забился, заваливаясь набок. Андрей рванул друга на себя, и вовремя! Падая на спину, Акела успел увидеть, как удар хвоста с треском разнес в щепки массивное крыльцо. Клим, с непостижимым для его мощного тела проворством, порскнул внутрь веранды. Кривые когти скребли землю, хвост молотил по траве, но уже было ясно, — это агония. Трое потрясённо молчали, тупо глядя на всё ещё вздрагивающую тушу и слушая его захлёбывающийся булькающий визг.
— Так вот ты какой, северный олень… — задумчиво произнёс хозяин дома.
— Да-а, — протянул Андрей, — забавные здесь водятся хомячки.
— Мужики, а где Соловей? — практический ум Клима, как всегда, чётко определил слабое место в данной ситуации, — Этот Горыныч его не слопал, случайно?