Витязь специального назначения (Каменский) - страница 3

— Нет, Борисыч, хорош смеяться, — поддержал начальника Соловей. — Ты говорил, что от остановки километра полтора, а тут же… Степь да степь кругом.

— Тихо, тихо, — засмеялся старшой, — вы же не вьюноши зеленые, а мужи зрелые. Какого ж хрена всполошились, как куры? Ну, ошибся товарищ километров на пять-десять, так он уже старый, ему по штату положено, он, может, скоро под себя какаться начнет. Где ваша, блин, толерантность, вы христиане или уже где?

Он размашистым шагом двинулся вперед, друзья, переглянувшись, двинулись следом. Шагали молча, поднимая ногами легкую пыль и слушая стрекотанье кузнечиков, доносящееся из высокой, по пояс, травы. Перед ними, словно показывая путь, семенили, покачивая длинными хвостиками и вспархивая, юркие трясогузки. В небе тоненько звенели серебряные колокольчики, но самих жаворонков углядеть в вышине было невозможно.

Было душно, как перед грозой. Не помогал даже легкий ветерок, гнавший по траве легкие волны. Дремотной истомой исходила земля. Хотелось упасть в пахучее сено и, раскинув руки, бездумно уставиться в небо, а не мерить шагами горячую от зноя дорогу.

Едва они прошли метров сто пятьдесят, как из-за плавных изгибов местности неожиданно вынырнули крыши домов и макушки сосен, у Славика от неожиданности сорвался матерок.

— Вот именно. — усмехнулся Борисыч. — Чем мне эта деревенька колхозная и нравится. Случайный человек сюда просто не попрется. Зачем? Чисто поле и только.

Колхозной эта деревенька была давным-давно. Потом задули ветры перестройки, колхоз развалился, поля заросли лопухом и бурьяном. Жители поуезжали в город, однако, дома продавать не стали. Деревня была основана в тысяча девятьсот седьмом году столыпинскими переселенцами, которые в поисках удачи не побоялись всей своей белорусской вёской рвануть в богатую землями и необжитую Сибирь.

Фактически это была община. Все коренные жители приходились друг другу родственниками, в выходные дни чужих дачников здесь практически не было — все свои. Возились в огородах, рыбачили на озере, пили самогонку по праздникам и пели песни у костров. Двое патриархов, — бабушка Галина Савельевна, усатый здоровый дед Павло Иванович, и, на особицу от других, куркуль Мельник, жили в деревне постоянно. Вера, жена Георгия Борисовича, сумела найти общий язык с обоими старейшинами. Потому деревня приняла их легко и держала как бы за своих. Сейчас его неунывающая подруга жизни гостила у дочери в соседней деревне.

Свернули на узкую тропку, что петляла среди пыльной травы и выскакивала на ухоженный огород. Отцветали рядки с пышными кустами картошки, бугрились оранжевые шары тыквы, вороватые стайки воробьёв шныряли среди кукурузных листьев. Вот тропка прошмыгнула мимо стоящих во фрунт подсолнухов и нырнула во двор. Тут приветливо встречала гостей крепенькая сосна, покачивая зелёными лапами с молодыми шишками. Хозяин отомкнул висячий замок, широко распахнул перед гостями входную дверь на большую веранду, залитую лучами солнца.