— Викторию Германовну можно? — спросил он в трубку.
2
Сода в стакане поднялась, когда Салтыков начал мешать ложкой.
— Извините, — сказал он Шелепневой. — Вы присаживайтесь.
Шелепнева осторожно, будто в потемках, села на стул, не сводя красивых испуганных глаз с начальника уголовного розыска.
Салтыков выпил воду. Сморщился. Поставил стакан на тумбочку. Вынул из ящика стола чистый лист бумаги. Положил перед собой.
— Шелепнева Татьяна Павловна.
— Да.
— Год рождения?
— 1904-й.
— Место рождения...
— Город Батайск.
— Семейное положение?
Шелепнева потускнела глазами. С напускной кокетливостью передернула плечиками:
— Не расписаны мы...
— Кто это «мы»? — спросил Салтыков, пододвигая к себе чернильницу.
— Ну... Федор и я.
Салтыков теперь изучающе смотрел на Шелепневу. Нет, ее нельзя было отнести к числу женщин, наделенных яркой красотой. Однако она была милая, с хитроватыми черными глазами, с хорошей фигурой. Само собой разумеется, ее могли любить мужчины. И ревновать тоже. В этом сомнений у Салтыкова не было.
— Место работы и должность.
— Гостиница «Эльбрус», горничная.
— А этот ваш... муж Федор... Пожалуйста, отчество, фамилия. Чем он занимается?
— Федор Максимович Глотов... Работает инспектором в Компоме.
— Где? — не понял Салтыков.
— В Комитете по оказанию помощи демобилизованным инвалидам и их семьям.
— Так... Хорошо, — записал Салтыков. Потом спросил: — Вы знали Попова Вадима Зотиковича?
— Знала, — тихо ответила Шелепнева. — Он работал у нас завхозом.
— Какие были у вас отношения?
— Мы дружили. Конечно, до моего замужества, — поспешно пояснила Шелепнева.
— А ваши письма к нему? Трудно поверить, что, живя в одном городе, вы переписывались.
— У нас с Федором была ссора. Вернее, разрыв... И я уезжала к родителям в Батайск... Вот тогда и возникла переписка с Поповым. Он хотел на мне жениться, по-настоящему... — Она умолкла. Но взгляд не опускала, смотрела напряженно, выжидательно. На ее загорелой длинной шее пульсировала жилка.
— Вы не согласились? — спросил Салтыков,
— Федор помешал. Он приехал в Батайск. И стоял на коленях... Я простила.
— Он знал о Попове?
— Ну и что? — запальчиво ответила Шелепнева. — Я не спрашивала, что у него с кем было. И не собиралась перед ним отчитываться...
Салтыков неодобрительно усмехнулся. И даже покачал головой:
— Отчитываться вам перед Глотовым или нет — это дело ваше. Личное... Мы же, работники уголовного розыска, должны помнить, что бывает, когда, казалось бы, сугубо личные дела приобретают общественную окраску. Особенно на почве ревности... И если вдруг Федор Максимович Глотов ревновал вас к Вадиму Зотиковичу Попову, то... Могло случиться то, что случилось...