— Вот именно. Убийцы хотели, чтобы мы поверили: Мансье был виновен и, поняв, что его подозревают, испугался наказания. Потому и повесился — чтобы избежать тюрьмы, пыток и эшафота.
— Но ведь его не подозревали! — живо возразил Ла Гут.
— Какое это имеет значение? Самоубийство выглядело бы как признание, — отрезал Луи, разводя руками. — Разумеется, это послание адресовано мне. Иными словами, убийцы знали, что я решил проверить служащих шифровального бюро. Смерть Мансье должна была убедить меня прекратить расследование. Раз виновный мертв, к чему продолжать?
— Но в чем же подозревали моего хозяина? — спросила старуха.
— Ни в чем, мадам, — сказал Гастон с непроницаемым лицом. — Он был честный человек. Я найду его убийц, и они понесут наказание.
Луи собирался что-то добавить, но тут вернулся лучник в сопровождении согбенного седовласого старца, на носу которого сидели очки.
Старик оглядел комнату и направился к повешенному.
— Вот врач, о котором я говорил, — объявил лучник. — Мсье де л'Этуаль.
— Благодарю вас, что вы так быстро пришли, мсье, — сказал Луи. — Это мсье де Тийи, полицейский комиссар округа Сен-Жермен-л'Оксеруа. Нам нужно выслушать ваше заключение относительно этого человека.
Он показал на повешенного.
Врач с усмешкой покачал головой:
— Полагаю, он в моей помощи уже не нуждается.
Все засмеялись, и напряжение слегка ослабело. Луи обратился к Ла Гуту:
— Вы не могли бы снять мсье Мансье и уложить его на стол?
Двое лучников принялись за дело, и вскоре окоченевшее тело оказалось на столе.
— Теперь, мсье де л'Этуаль, пожалуйста, осмотрите труп и скажите, отчего умер этот человек? Крюк и веревка не должны влиять на ваше заключение.
Врач подошел к столу и начал внимательно осматривать тело, шею и голову. Через несколько минут он объявил:
— Трудно дать однозначный ответ. Априори нет другой видимой причины смерти, кроме удушения.
Луи поморщился, всем своим видом выражая недовольство.
— Однако, — добавил врач, — на затылке имеется небольшая вмятина, словно от удара. Вполне возможно, что этого человека сначала оглушили, а затем повесили.
«Сосновая шишка» занимала узкий дом, чьи стены были укреплены брусьями. Он стоял как раз напротив церкви Сент-Мадлен. Две ступеньки спускались от дверей в общую залу, сразу за которой начиналась кухня. Комната, вытянутая в длину, была не очень большой, в глубине виднелась довольно крутая лестница, ведущая на второй этаж. Каменный пол был засыпан сосновой стружкой.
В таверне царила почти полная темнота. Матовые квадратики единственного окна совсем не пропускали свет, и сальные свечи на столах с трудом позволяли разглядеть содержимое тарелки. Луи, Гофреди и Гастон стали осматриваться в тщетных поисках Никола. Первым увидел его Гофреди: Никола сидел за столом, который занимали чиновники Дворца правосудия, все в черных одеяниях.