Он увидел, как хозяин вздрогнул, но разубедить Луи не удалось.
— Послезавтра ты будешь сопровождать меня в Пале-Рояль. Граф де Бриен представит меня Антуану Россиньолю, главе шифровального бюро, и туда я пойду один, чтобы посмотреть на четырех подозреваемых. Ты знаешь, внешность у меня вполне заурядная, и маловероятно, чтобы эти люди запомнили меня с первого взгляда, особенно если я слегка загримируюсь. А вот тебя забыть нельзя, стоит только раз взглянуть! Поэтому ты останешься в первом дворе дворца и будешь ждать меня там. Я не хочу, чтобы тебя увидели, поскольку за этими подозреваемыми придется установить слежку. Это единственный способ обнаружить предателя. Между тем я не могу довериться никому, кроме моего друга Гастона, поэтому за одним из них пойдешь ты, за двумя другими — мы с Гастоном. Что касается четвертого, надеюсь, Гастон подберет нам в помощь надежного человека.
Гофреди отрицательно покачал головой:
— Мне это совсем не нравится, мсье! Я готов допустить, что вы ничем не рискуете в Пале-Рояле, но если человек, за которым вы станете следить, заметит вас и устроит вам ловушку, вы с ним один не справитесь!
— И не таких видали, — ответил хозяин с явно наигранной уверенностью. — Я буду очень осторожен. К тому же у меня нет выбора.
В карете завязался живой разговор. Луи расспрашивал о том, что происходило при дворе и в городе с тех пор, как он покинул Париж.
Ле Телье рассказал все, что знал о судьбе заговорщиков, которым мадам де Корнюэль, подруга маркизы де Рамбуйе, дала прозвище Важные. Луи являлся их главным противником.[9]
Конечно, это были всего лишь пустые головы, как насмешливо говорил его друг коадъютор Поль де Гонди, однако эти мятежники, порхавшие, словно бабочки вокруг герцогини де Шеврез, эти вертопрахи, которые вечно твердили таинственным тоном: «У меня чрезвычайно важное дело», едва не убили кардинала Мазарини.
Анри де Кампьон, гвардейский офицер, правая рука герцога де Бофора, готовившего покушение на министра, сбежал в Голландию. А его друг Бопюи, еще один офицер того же полка, нашел убежище в Риме.
Мари де Роан, герцогиня де Шеврез, отправилась в изгнание — в свое имение в Кузьере, и никому не было разрешено переписываться с нею. Однако Ле Телье знал, что Клод де Бурдей, старый сообщник всех предыдущих заговорщиков, сумел обмануть бдительность приставов, бдительно следивших за поместьем. Без сомнения, она ухитрялась переправлять послания друзьям. Впрочем, некоторые утверждали, будто она готовится покинуть Францию, справедливо опасаясь неизбежного ареста.