На адрес Гиви Абдуладзе вышли через продавца машины, а далее по нарастающей и наконец выяснили, что Абдуладзе москвич, коммерсант и держит несколько точек по городу, где торгует контрабандной аудиопродукцией. Пару дней за ним наблюдали, а потом решили брать.
Как его взяли, нам уже известно. Бедный грузин едва не лишился дара речи, и ему пришлось давать валидол.
Закончив свою часть работы, командир спецназа спустился вниз и подошел к машине.
— Пациент готов, Данила Кирилыч. Можете приступать.
— Спасибо, ребята.
— Да не за что. Зря старались. Он сам дверь открыл. Вот только окна побили.
— Да. Весь квартал слышал ваш десятиэтажный мат.
— Так пищи без соли не бывает. Специфика такова. Мы вам больше не нужны?
— Нет. Сами справимся.
Трое вышли из машины и поднялись в квартиру. Майор Братеев сегодня выглядел очень респектабельно. Может, потому, что был без валенок с галошами и выцветших погон. Отправляясь в столицу, он оделся в штатское и даже побрился.
Гиви Абдуладзе сидел на стуле, руки заломлены за спинку и скреплены наручниками. Вид у него был, прямо скажем, напуганный и растерянный.
Увидев появившихся в дверях людей без оружия, он немного успокоился.
Командир спецназа передал ключи от наручников Коптилину и увел своих людей.
Коптилин снял плащ и остался в форме капитана юстиции. Кивнув Пудовкину, он коротко бросил: «Отпечатки в доме, потом с самого снимем». На этот раз ордер на обыск у него имелся, но он не торопился приглашать понятых, а взял стул, повернул его спинкой вперед и оседлал, как коня, оставив расстояние между задержанным и собой в метр, чтобы тот не достал его свободной ногой.
— Долго я тебя искал, Гиви. Но нашел. А ты думал, что мы все так, только задарма хлебушек едим.
— Зачем искали-то? Я ни от кого не прятался, а студию мою месяц назад накрыли. Все. Я уже влип и дал подписку о невыезде. Не то преступление, чтобы брать под арест.
Голос у хозяина дрожал, и он едва не плакал. Крепкий красивый мужик, а слюни распустил. Коптилин представлял себе маньяков совсем другими. Такому мужику редкая баба откажет, а он их резал.
— Меня другой твой бизнес интересует, Гиви. Женщин почто, как баранов, резал? Четырех уже нашли, и думаю, это не предел.
Грузин смотрел на следователя, как на полоумного.
— Ни женщин, ни баранов я не резал. Нож на кухне есть, но и тот тупой. Картошку им чищу.
— В течение ноября — февраля жил в поселке Матвеевка, что на двадцатом километре Минского шоссе?
— Жил. А женщины тут при чем?
Майор тем временем осматривал комнаты, но руками не до чего не касался.