Судя по лицу женщины, ее воротило от всего, что она видела вокруг. Журавлев не стал упускать шанс и подошел к ней. Она небрежно глянула на него и вдруг вздрогнула, словно увидела мужа, который ее застукал.
— Чем я вас напугал?
Она молчала, не отрывая от него взгляда.
— Как вас зовут?
— Герда.
— Тогда меня Кай. Ну что, сестренка, веди меня в свои апартаменты.
— А помоложе, братец, выбрать не хочешь?
— Я тебе не понравился? Со старичками интереснее?
— А ты тоже сексуально озабоченный?
— Грубишь. А если я на тебя пожалуюсь?
— Ладно, идем. Только не пойму, что ты делаешь в этом курятнике и почему меня выбрал.
— Вкус у меня испорченный, разве не понятно?
Такая же лестница, однотипные номера, но все
в зеркальном отображении, так как он находился с другой стороны здания.
Они вошли в номер, и девушка скинула туфли и легла на кровать.
Наверху, за решеткой отдушины, загорелся красный огонек. Крохотный, со спичечную головку, но Вадим понял, что за ними ведется наблюдение. Хочешь или нет, но придется заняться любовью.
Как-то странно они вели себя оба. Что-то им мешало, будто каждый из них впервые лег в постель с человеком противоположного пола. Школьники. Ирина не понимала, что с ней творится, она забыла, где, что и зачем. Такое походит на свидание после долгой разлуки. Они подкрадывались друг к другу и едва коснулись губ. Она уже забыла, когда в последний раз целовалась. Жар ударил ей в лицо. Ей стало стыдно, потом тяжело, жарко, а потом она едва не сошла с ума. Это был первый мужчина после смерти мужа. Смешно, но она считала это правдой.
Ирина закрыла глаза и ждала, когда он уйдет. Она боялась его запомнить. Но он не ушел, и она опять почувствовала его губы у своего рта. Что-то в ней сорвалось, и, не понимая, что она делает, девушка обхватила его обеими руками и прижалась с такой силой, что фаланги пальцев побелели. То, что происходило с ними, никто из них объяснить не мог, да и не пытался. Наркотический сон, который не раскладывается по полочкам и не поддается осмыслению.
Ирина боялась открыть глаза. Она не хотела просыпаться. Пусть все плывет по течению. Он же все равно сейчас уйдет. Хоть бы не сейчас. Еще чуть-чуть, а потом…
А потом он поднял ее на руки, и она проснулась. Нет, это не сон. Он отнес ее в ванную комнату и включил воду. Она стояла под душем в чулках, а ее укладку размывала чуть теплая вода. Ей было плевать на свой вид. Он стоял рядом, и они, обнявшись, мерзли, как попавшие под ливень дети.
— Тебя зовут Ирина? — шепнул он ей на ухо.
Она опять вздрогнула.
— Это неправда. Так не бывает.