В конце пути опять лифт. Этот закрывался на раздвижную решетку.
Кабина подняла их на один этаж выше, и они очутились в огромной котельной, где все, как паутиной, поросло трубами разного диаметра, а несколько гигантских котлов обслуживал один человек с кошмарной, изъеденной оспинами физиономией, чумазый, раздетый по пояс, в резиновом фартуке.
Тележку подкатили к котлу, где суетился кочегар. Лица охранников покрылись потом. Такую высокую температуру можно терпеть только в сауне.
— На-ка тебе, Гаврилыч, дровишек для топки.
Кочегар глянул на лежащий труп девушки. Пересохшие губы растянулись в улыбке. Морда стала еще страшнее. У кочегара отсутствовали передние зубы и с двух сторон торчали страшные желтые клыки.
— Свеженькая? — прошепелявил Гаврилыч.
— Теплая еще. Отведаешь перед тем, как в печь кидать?
— Еще бы! Кто же мне живую-то приведет.
— Так дохлые же не подмахивают?
— Мне и так сойдет. Ладно, проваливайте, мальчики. Каталку я вам потом подниму. Остальное не ваше дело. — Он ощупал лицо девушки. — Не порченое. Все никак не могу ту порезанную забыть. Как гляну, так все желание пропадает. А эта чистенькая.
— Тебе ли жаловаться, Гаврилыч. Весь богатый ассортимент через твои руки проходит. В психушке-то таких лакомств не давали.
— Ладно-ладно, проваливайте.
— Ишь, стесняется.
Охранники засмеялись и пошли к лифту.
О чем разговаривали братья Поплавские, Елена Андреевна не знала. В том, что Юрий не передаст их разговор Герману, можно не сомневаться. Юрий — сторонник мира, а поэтому семя войны бросать в благодатную почву не станет. Ее сейчас беспокоили другие вопросы.
Григорий Ефимович ждал ее, и она пришла.
— Ну что, Елена Андреевна, видел Юрий своего полоумного братца?
— Он будет стоять за него горой, Гриша. Зря ты затеял этот показ. Как бы нам это боком не вышло.
— Может попытаться и нас с дороги убрать?
— Одно слово Тихвинскому — и все полетит к чертям собачьим. С нами разделаются в считанные минуты.
Семенов рассмеялся.
— Олигарх не пойдет на это. Он собрал достаточно материалов, и худшее, что он может сделать, так это прикрыть лавочку. Продаст весь комплекс за хорошие деньги, но скандала вокруг своей персоны не позволит. Я не верю в дружбу миллионеров. Они дружат только с деньгами.
— И все же опасность остается.
— Ладно, я подумаю, что тут можно предпринять оригинального. Таких людей на мякине не проведешь. В бытовых вопросах извращенцы прямолинейны, а посему и решение наше должно быть извращенным.
— Хорошо. Решай сам. На бабские интриги я готова, но только не на ваши, с чекистским уклоном.