– А ведешь себя так, будто родилась первого. Пристыдись. Кстати, Ката, детка, ты не хочешь подарить мне на Новый год серьги?
– Не хочу.
Розалия надула губы. В отместку она проторчала в ювелирном ни много ни мало – полтора часа.
Еще через полтора часа Копейкиной хотелось умереть. Ноги гудели, спина взмокла, голова напоминала шар, набитый ватой.
Переступив порог второго – о боже! – только второго по счету бутика, Розалия поразилась разнообразию всевозможных вещичек. Носясь по пятидесятиметровому помещению, свекровь не переставала тараторить:
– Катка, посмотри какая прелесть – керамическая лягушка. Давай купим Наташке?
– Зачем мне лягушка?
– Будешь с ней разговаривать. Посмотри в ее умные глаза, того и гляди заговорит.
– Неудачный выбор, – вставила Копейкина. – Как вам нравится кошелек из змеиной кожи?
– Ужас!
– Почему?
– Для чего ей кошелек, тем более из змеи. Она боится их до беспамятства.
– Я боюсь живых змей, – подала голос Ната.
– Помолчи, сначала подарок должен понравиться мне, и лишь тогда мы купим его тебе.
Бесподобное заявление. А если свекрови ничего не приглянется, что прикажете дарить Наташке?
– Ката, не стой как идиотка в диспансере, дуй сюда, смотри, какие шкатулки. Улет! А эта инкрустирована камнями, ты глянь, от настоящих не отличить. Я ее беру!
– Наташке?
– Нет, для себя, буду держать в ней драгоценности, и ту лягушку обязательно куплю.
Минуту спустя свекровь орала:
– Катка, чтоб тебе пусто было, посмотри на это чудо! – Розалия таращилась на чучело белого аиста. – Я о таком всю жизнь мечтала, все сорок три года.
– Розалия Станиславовна, опомнитесь, зачем вам аист?
Свекрища уже неслась к продавщице.
– Женщина, сколько стоит тот бесподобный аист?
Услышав, что кто-то интересуется чучелом, продавщица мгновенно оживилась. А как же иначе, ведь, кроме этой размалеванной дамочки на высоченных шпильках, ни один идиот не обращал внимания на мумию пернатого.
– У вас отменный вкус, сразу видно, человек разбирается в прекрасном.
– Ну, этого у меня не отнять.
– Аист украсит интерьер вашего жилища...
– Вы не сказали, сколько стоит это великолепие?
Продавщица потупила взор.
– Две тысячи.
– О!.. Катка, почти даром, я его покупаю.
– Долларов, – нехотя выдавила хозяйка сувенирной лавки.
Розалия округлила глаза.
– Долларов? Трупешник в перьях стоит две тысячи зеленых? Холера на тебя!
– Но он впишется в интерьер...
– За два куска баксов я кого угодно впишу в интерьер.
– Значит, покупать не будете?
– Разумеется, нет. А тот павлин на сколько потянет?
– Тысяча восемьсот.
– Безвкусица! А кошечка, которая стоит у вас на прилавке?