– Если у тебя их нет, почему обвиняешь Веру с Настей?
– Долго объяснять, хотя факты налицо. Видела, как она побелела?
– Любой лишился бы чувств, объяви ему, что ты пять минут назад разговаривала с давно умершим родственником.
– Любой, говоришь?
– Абсолютно.
– Хочешь, поспорим?
– А смысл? Я...
– В каком году умер твой отец?
– В двухтысячном.
– Как ты отреагировала бы, узнай, что его кто-то видел на улице?
Гурова вспыхнула.
– Ну и вопросики у тебя.
– Отвечай.
– Не буду.
– Мне было семь лет, когда у соседки по лестничной клетке погиб сын Сашка. После похорон прошло два года, и однажды наша почтальонша, принеся старушке пенсию, обмолвилась о парне, имеющем поразительное сходство с Александром. По ее словам, она заприметила его у здания почты в девять утра, а потом встретила в одиннадцать. Соседка, как была в домашнем халате и тапочках, побежала на почту. Позже ей вызывали «Скорую помощь» – она пять часов металась по району в поисках парня, похожего на покойного сына.
– Зачем ты рассказала мне эту историю?
– Затем. Я талдычила Вере о якобы живом Денисе, намекнула, что она может его догнать, а Горбачева бросилась в спальню, дрожа как осиновый лист. Ей не нужен живой Денис, так же как Анастасии не нужен живой Илья. Наш спектакль прошел на ура, только вот жаль, что, кроме меня, о причастности дамочек к убийству не знает ни одна живая душа. Как их расколоть, Машка, как?
– Я в таких делах полная профанка.
– Должен же быть способ.
Копейкина терпеть не могла моментов собственного бессилия. Сейчас она больше всего походила на собаку, которая, став свидетелем убийства, в силу незнания человеческой речи не имеет возможности оповестить окружающих об увиденном преступлении.
– Не знаю как, но я выведу убийц на чистую воду. Верь мне, Машка, справедливость восторжествует.
За две недели до Нового года Розалия Станиславовна потащила домочадцев в торговый центр. Предвкушая многочасовое шатание по огромному комплексу, свекровь злорадно ухмылялась.
– Нет ничего лучше, чем предпраздничный шопинг в компании членов семьи.
Ката с Наткой переглянулись. Если бы им предстояло выбирать между поездкой в магазин и добровольным заходом в клетку с тигром, обе, не задумываясь, шагнули бы к свирепому хищнику. Несомненно, шопинг – дело хорошее, но только в том случае, если поблизости нет Розалии. Она способна бродить по многочисленным бутикам целую вечность. А в ювелирном Розалия Станиславовна вообще готова дневать и ночевать.
У вращающихся дверей торгового центра Наталья воскликнула:
– Боюсь я их до коликов, того и гляди выйти не успеешь.