Холдеева кашлянула.
– Вы говорите вообще или бросаете камень в мой огород? Учтите, я не собираюсь спокойно выслушивать ваши полунамеки.
– Я просто размышляю вслух. Извините, если ненароком вас обидела.
Магда пришла к выводу, что гостье пора указать на дверь.
– Вы засиделись, – сказала она, вставая с кровати.
– У меня к вам просьба. Могу я лично переговорить с Акулиной Натановной?
– Пожалуйста.
– Номером телефона не поделитесь?
Холдеева продиктовала семь цифр.
– А теперь прощайте.
Спустившись вниз, Катка остановилась у мусоропровода, чтобы позвонить. Из трубки послышался старческий голос:
– Слушаю.
– Акулина Натановна?
– Да, а кто говорит?
Копейкина отсоединилась. Разговаривать с пенсионеркой нет смысла. А телефоном она поинтересовалась, дабы удостовериться, что Холдеева сказала правду, а не выдумала историю о трогательной и несчастной любви Кармелинны и Апостолиса Макионополиса.
На первом этаже Катарина ввела в заблуждение охранника. Пялясь на ее наряд, парень растерянно спросил:
– А ты откуда?
– От верблюда, – буркнула Катка, хлопнув дверью.
В «Фиате» она бросила сумочку на переднее сиденье и посмотрела в зеркальце заднего вида.
С непривычки вести машину, когда на ногах туфли на шпильке, оказалось несколько затруднительно. Но это пустяки по сравнению с тем, что будет, если Катку засекут в костюме бабочки.
«Хоть бы свекровь сидела у себя в спальне и не видела моего позорного возвращения», – думала Копейкина, подъезжая к коттеджу.
Розалия с Полиной вели светскую беседу в гостиной. На протяжении часа свекровь вдалбливала девушке, что ее мать, то бишь Катарина, самое неразумное существо на планете.
– Поля, детка, если бы ты только знала, сколько я с ней воюю. Но мои старания не возымели желаемого результата. Приучаю Катку к гламурной жизни, а она изо всех сил тормозит процесс. Ты видела, во что она одевается? Эти ее джинсики, блузочки, водолазки. На туфли вообще не смотрит. Предпочитает им кроссовки. А женщина должна всегда оставаться женщиной.
– Гламурными не становятся, ими рождаются, – философски заметила девушка.
– Ты ошибаешься.
– Я готова с вами поспорить.
– Не надо портить со мной отношения, лапочка. Запомни, мой авторитет в доме непоколебим. Ты обязана во всем мне подчиняться и беспрекословно следовать моим советам.
Полина уселась поудобней.
– Вы такая современная, Розалия Станиславовна. Совсем не похожи на остальных пенсионерок.
Свекрища вытаращила накрашенные глаза.
– Я не пенсионерка! Поля, мне сорок три года… будет… в октябре… следующего года.
Не слыша ее слов, Полина спросила: