«Мало гарнира… и цветная капуста просто отварная, а не обжаренная в сухарях… но мясо хорошее… и салат свежий…»
Получив деньги, она шла в ближайшую столовую, брала стакан теплого компота и быстро выпивала стоя. Деньги больше не копила, а просто тратила на себя.
Так прошло еще полгода.
Потом что-то стало происходить с едой, которую предлагал ей Бурмистров. Еды не стало меньше, и она по-прежнему оставалась хорошего качества, но она стала измельчаться. Мясо, рыба и овощи разрезались на маленькие кусочки, и все подавалось как салат. Оля ела, не задавая липших вопросов, Лошадиный Суп выл своё «это нэ-э-э!». Наконец еда измельчилась настолько, что трудно было понять, что ест Оля – перед ней ставилась тарелка с тщательно перемешанной окрошкой из мяса (или рыбы) и овощей.
«Еще накормит чем-нибудь…» – недоверчиво смотрела она на полную тарелку, но, пробуя, понимала, что это всё та же нормальная еда, и успокаивалась.
Однажды Бурмистров поставил перед ней тарелку с ежемесячной порцией окрошки, но окрошка занимала только одну половину тарелки; другая половина была пуста.
«Что это за фокусы? – нахмурилась Оля. – Другую половину он сам съел?»
Но молча взяла вилку и стала есть мешанину из мяса индейки, салата и вареного картофеля. Бурмистров в этот раз выл особенно протяжно. Его плешь ходила ходуном, руки конвульсивно тискали подушку.
– И это нэ-э-э-э-э-э! Нэ-э-э-э-э!! – блеял он.
Доев, Оля положила вилку и встала.
– Вы не доели все… – хрипло пробормотал Лошадиный Суп. – Доешьте, пожалуйста…
Оля посмотрела на пустую тарелку:
– Я все съела.
– Вы не доели другую половину.
– Я все съела. Посмотрите. Вы просто не видите.
– Я вижу лучше вас! – визгливо выкрикнул он. – Вы не доели другую половину! Там тоже еда!
Оля непонимающе смотрела:
«Он что – спятил?»
Бурмистров заворочался на полу.
– Ольга, не мучьте меня, ешьте!
– Но тут нечего… – нервно усмехнулась она.
– Не мучьте меня! – закричал он.
Она опустилась на стул.
– Ешьте, ешьте, ешьте!
«Сбрендил!» – вздохнула Оля, взяла вилку и, зачерпнув невидимой еды, отправила ее в рот.
– И это нэ-э-э! И это нэ-э-э-э!! – завыл Бурмистров.
«Театр мимики и жеста!» – усмехнулась про себя Оля, медленно поднося вилку ко рту, беря с нее губами невидимую пищу, жуя и глотая.
Ей даже понравилась такая игра. Поев так, она положила вилку.
– Там еще немного осталось… ну не надо… это… что вы торопитесь… – стоная, забормотал Бурмистров.
«Ну, зануда!» – Оля доела невидимое.
Он заплатил ей, как обычно, 100 рублей и, помогая одеться, сообщил:
– Ольга, мы теперь будем встречаться на другой квартире, так что приходите через месяц не к Пушкину, а на Цветной бульвар.