В мемуарах такого важного свидетеля, как Александр Струдза, принимавшего непосредственное участие в текстовой разработке договора о Священном союзе, прямо указывается на баронессу, как на вдохновительницу этого проекта: «Редкое явление в нравственном мире; ибо в сердце ее горела истинная любовь к ближнему. В беседах сей знаменитой женщины с Императором, еще на берегах Неккера и потом в Париже, разговор невольным образом склонялся к священной цели всех благочестивых желаний – к славе имени Христова и к освящению союза народов его учением и духом. Таким образом возник проект братского и Христианского союза. Император изволил собственноручно начертать его вчерне, и нечаянно, утром, призвав к себе графа Каподистрию, жившего со мною в верхнем этаже Елизе-Бурбонского дворца, вручил ему черновую бумагу и велел ему просмотреть оную, присовокупив: «Я не мастер ваших дипломатических форм и обрядов; прибавьте необходимое, введите лучший порядок мыслей, но сущности их отнюдь не изменяйте! Это мое дело; я начал и, с Божьею помощью, довершу». Каподистрия <…> зашел ко мне; мы вместе читали с благоговейным вниманием сии строки, сей драгоценный и верный отпечаток души Александра».
О многом говорит и тот факт, что прежде, чем предложить трактат на рассмотрение императору Францу и королю Фридриху-Вильгельму, Александр I прочел его баронессе Крюденер. «Я оставляю Францию, – сказал ей Александр, – но до моего отъезда я хочу публичным актом воздать Богу Отцу, Сыну и Святому Духу хвалу, которой мы обязаны Ему за оказанное покровительство, и призвать народы встать в повиновение Евангелию. Я желаю, чтобы император австрийский и король прусский соединились со мной в этом акте Богопочитания, чтобы люди видели, что мы, как восточные маги, признаем верховную власть Бога Спасителя». На прощание император пригласил баронессу приехать в Петербург, где он обещал ей всяческое покровительство и содействие.
Впрочем, идеи объединения витали над Европой. Российский император еще в 1805 году предлагал Англии в будущем, после победы над Наполеоном, создать некий договор о единстве, «который лег бы в основание взаимных отношений европейских государств» и стал бы залогом к осуществлению идеи вечного мира.
Император уехал в Россию, а баронесса ревностно продолжила свое служение. Влияние ее на умы было велико, проповеди пользовались неизменным успехом. Но ширился и круг ее недоброжелателей. Кто-то был обижен тем, что внявшие ее проповедям родственники бросили все, оставив без средств к существованию семьи. Кто-то просто завидовал ее успеху. Власти с опаской присматривались к массовым радениям, побаивались роста влияния на умы непредсказуемой проповедницы. Кто знает, к чему она призовет завтра? В стране и так брожение и вольнодумство.