Затянувшись сигаретой, я кивнула ей. Девушка опрокинула на стол свою сумочку, отыскала среди многочисленных косметических баночек и тюбиков сигаретную пачку, запустила туда длинные худые пальцы и, не найдя ничего, смяла пачку и смахнула ее под стол.
– Успокойся, – проговорила я и пододвинула к ней свои сигареты, – что ты так нервничаешь?
Однако девушка совсем не успокоилась, при попытке прикурить она едва не подпалила скрученную из волос башню у себя на голове.
– Выпить бы, – прошептала она и извлекла из нагрудного кармана короткой кожаной куртки маленькую плоскую бутылочку.
Зубы ее сильно лязгнули о горлышко бутылки, когда она отхлебнула.
– Все-таки не понимаю... – сказала она, пряча бутылку обратно в карман.
К нам направлялся высокий, бритоголовый молодой человек – официант, судя по тому, что в руках у него был поднос, на котором одиноко возвышалась бутылка без этикетки, наполненная темной жидкостью.
Поставив на столик поднос с бутылкой, он без приглашения уселся рядом со мной.
– Захар знает, что ты вернулась? – осведомился он, глядя на неподвижную жидкость в бутылке.
Я понятия не имела ни о каком Захаре, однако ответила:
– Захар? Должен знать. Во всяком случае, скоро узнает точно...
Вот странно, как только я проговорила это имя – Захар, сразу же в голову мне пришла неожиданная мысль. О том, что я человека с такой фамилией знаю – хорошо знаю и давно...
– Ну так что же? – произнес бритоголовый официант, разливая жидкость из бутылки по трем стаканам, черт знает откуда появившися на моем столике. – Давайте... За возвращение. За тебя, Наталья.
Он поднял свой стакан и, запрокинув голову, одним махом засадил себе в глотку его содержимое. Острый кадык на его худой щее судорожно дернулся. Девица, качнув своей фантасмагорической прической, поднесла стакан к губам и медленно выпила содержимое.
Я посмотрела на свой стакан. Темная жидкость неподвижно мерцала, как будто тонкие стекляные стенки стакана охватывали кусок черного янтаря.
– Давай, – сдавленным голосом проговорил бритоголовый официант, – это то, что тебе сейчас нужно. Встряхнешься...
Я отпила немного. Жидкость была вязкой, пахла почему-то дымом от горелой резины, а вкуса не имела вовсе.
– До дна, до дна...
Пустой стакан я поставила на столик, но он, как показалось мне, подпрыгнул, словно поверхность столика была резиновой, и упал на пол, разлетевшись на тысячу осколков. Звон разбитого стекла я услышала секундой позже.
Девица и официант переглянулись и неожиданно для меня рассмеялись. Как будто я разбила не стакан, а напряженно натянувшуюся между нами троими тишину.