– Надо посмотреть. Может, этот сойдет...
При этих словах Бекетов неожиданно пришел в себя, вскочил с места и бросился к лестнице вперед хозяина. Но уже на самых верхних ступеньках он оступился и покатился вниз.
– Куда тебя черт понес? – закричал Лихоманов и бросился вниз за Бекетовым. – Живой? Ну слава богу! Вставай!
– Не могу... Кажется, нога сломана, – превозмогая боль, проговорил Сергей.
«Все кончено, – пронеслось в голове у Станислава Михайловича. – У меня не остается ни одного шанса». Он отошел от обездвиженного Беса на несколько шагов и посмотрел на него, как на ненужную вещь.
– Отвезите меня в больницу. Никто же не знает обо мне, я же чист. Никто не догадается, что я угонял машины... – просил Бекетов, протягивая Лихоманову руку.
Станислав Михайлович снова закашлялся от удушливого запаха, приоткрыл форточку и сказал:
– Молчи. Я подумаю, что с тобой делать. Ты спутал все мои карты, придурок!
Воцарилось молчание. Два сообщника одного преступления находились в одном помещении и были в предчувствии печального финала, каждый своего. Бес считал, что Лихоманов решает в этот момент его судьбу: оказать медицинскую помощь или добить. А на самом деле Станислав Михайлович думал не о Бекетове, а о себе, о смысле своей жизни, но не находил его. Теперь, когда краски сгустились до предела, ему не хотелось спасать себя, ему попросту не хотелось дальше жить.
Лихоманов посмотрел на кастрюльку с остывшем зельем, снял ее с плитки, нацедил дурно пахнущее содержимое в пивную кружку, поморщился и поднес к своим губам.
– Нет! – истошно закричал Бекетов. Это для нее... Она там, в гараже... Связанная.
Этот крик отрезвил Станислава Михайловича, он поставил кружку на стол, подошел к двери, ведущей в гараж, и открыл ее.
Я терялась в догадках, кто же мог пожаловать сюда. Мне не давала покоя и мысль об Игоре, о том, прекратил ли он преследование или ехал за нами до конца. Хорошо зная его ранимую творческую натуру, мне трудно было представить, что он способен на отчаянный поступок – вступить в единоборство с неизвестным преступником. Говорить с утра до вечера нелепые комплименты – вот что в его стиле! Он даже не мог настоять, чтобы я с ним пообедала, а еще исполняющий обязанности директора! Мягкотелый воздыхатель, даже преследование провалил! А может быть, он заявил в милицию, и нас с Дашей скоро найдут? Нет, похоже, что пришел сюда не милиционер, а сообщник.
Я старалась прислушаться к словам, доносящегося из соседнего помещения, но мне не удалось ничего разобрать. Затем голоса вовсе стихли. «Куда же они ушли?» – пыталась разгадать я, но чувствовала, что мое сознание начинает затуманиваться.