– Ладно, дамы и господа, с вами хорошо, но мне пора…
– Но ведь еще так рано, Альфонсо…
– Это Клер. Альфонсо встает.
– Все можно понять на этом свете…
– А вот я как раз не согласен и никак не пойму, к чему все эти объяснения. Ну, к чему докапываться до каких-то причин, что это даст? И вообще не надо ничего объяснять. Давайте-ка лучше довольствоваться фактами, уликами. И все дела.
– Ну уж нет, Робер, тут я не согласен, по-моему, в любом случае все-таки лучше попытаться понять, представить себе обстановку, обстоятельства, по возможности проникнуть в них как можно глубже, пусть мы так и не поймем всего до конца, но надо же принимать во внимание…
– Вы правы, месье Лами, понять другого – это огромное счастье, вполне реальное, и стремление к нему так естественно, что наш долг не лишать этого никого – ни публику, ни судей, ни даже самих преступников.
– Нет, сударь. Всего не понять. А потому в какой-то момент нужно сказать себе: стоп… И перестать понимать. Иначе, опять-таки, куда это может нас завести?
– Робер, поверь, ты неправ.
– Я согласен с месье Пьером, вы, Робер, действительно неправы.
– А вот я полностью разделяю мнение месье Лами.
– Прошу тебя, Робер…
– Подумать только, а я-то, дурак набитый, и слышать ничего не хотел, находит же такое…
– Что с тобой, Робер, ты же у нас человек благородный, всегда готов понять любого и вдруг несешь такое, что это на тебя нашло? Мне очень жаль, Робер…
– Да поймите же вы наконец, ведь для всех нас это вопрос жизни и смерти. Люди в департаменте Сены и Уазы живут сейчас в постоянном страхе. Ну, представьте себя хотя бы на месте бездомных бедолаг, которые денно и нощно шатаются по дорогам нашего департамента!
– Робе-е-ер!..
– Что?
– Да так, ничего…
– Я так и не понял, что хотел сказать мне тогда Альфонсо.
Он снова сел и замолк.
– Никогда не знаешь, что может взбрести тебе в голову. Никто не может сказать: вот уж такого-то мне не набедокурить ни при каких обстоятельствах. Помню одно преступление, это был сельскохозяйственный рабочий из предместья, славный парень, с какой стороны ни погляди. Вот однажды вечером копает он себе спокойно на каком-то поле картошку, и случись пройти мимо одной женщине. Он знал ее уже давно… Может, просто приспичило переспать, а может, был влюблен не на шутку, поди знай… Короче говоря, она отказалась пойти с ним в лес. И он убил ее. Так вот, следует ли карать за такое преступление с такой же суровостью, как и за любое другое убийство?
– Пьер оборачивается в сторону Альфонсо.
– И какой же был приговор?
– Суд счел, что у этого человека было помрачение рассудка. Так что наказание было не слишком-то строгим. Если мне не изменяет память, он получил всего десять лет.