Когда боль ослабела, он стал думать о своей попытке бежать и о том, что он сделал не так. В следующий раз он не попадется в ловушку, перепрыгнет через фальшивые лозы и убежит в джунгли.
И еще одно его волновало. Он не мог понять, было ли среди листьев бородатое лицо или это ему только привиделось. Может, то была только мечта, чтобы кто-то ждал его там? Впрочем, это неважно. Ему не нужна никакая помощь, представилась бы только возможность бежать. В следующий раз они его не поймают.
Дни медленно следовали за днями. Ученица по-прежнему каждое утро, принося пищу, осматривала его. Когда наконец с черепа мальчика исчезли последние синяки, она принесла уну-така, чтобы убрать щетку отросших волос. После этого он стал постоянно пользоваться скользким существом. Когда ученица возилась с ним, дверь всегда была закрыта. Но Керрик чувствовал зловещее присутствие Сталлан по другую ее сторону. Пока что дороги к бегству не было. Но не могли же они вечно держать его в этой камере.
Однажды ученица пришла необычайно возбужденной, и Керрик понял: что-то должно случиться. Она вымыла его и внимательно осмотрела все тело, проследив за тем, чтобы кожаная сумка закрывала нужное место, потом согнулась и уставилась на дверь. Без всяких расспросов Керрик понял, что сейчас произойдет, поэтому сел и тоже стал смотреть на Дверь.
Когда она наконец открылась, вслед за вошедшей Вайнти появилась толстая, переваливающаяся с боку на бок Зхекак. Фарги и помощники несли контейнер.
— Это был первый и последний побег, — сказала Вайнти. — Я хочу быть уверенной, что такое больше не повторится.
— Это интересная задача, — отозвалась Зхекак, — она доставила мне много счастливых минут. Я верю, что нашла ответ, но лучше я все покажу, чем буду рассказывать, и надеюсь, что ты получишь такое же удовольствие, как я.
— Я получаю удовольствие от любой заботы Зхекак, — формально ответила Вайнти, но за внешней бесстрастностью было видно, что она довольна. Зхекак сделала знак фарги и приняла от нее контейнер.
— Это абсолютно новое, — сказала она, вытаскивая из него ленту из гибкого материала.
Она была тонкой, темно-красной и чрезвычайно крепкой. Зхекак продемонстрировала ее прочность, заставив двух фарги тянуть ленту за концы, что они и делали, скользя и падая к развлечению остальных. Потом она взяла струну-нож и провела им взад и вперед по туго натянутой ленте. Когда после этого она передала ленту Вайнти, та увидела, что у нее по-прежнему блестящая и ровная поверхность. Она выразила свое восхищение и удивление.
— Я с радостью объясню, — самодовольно сказала Зхекак. — Как тебе известно, струна-нож — это одна длинная молекула. Он режет потому, что имеет малый диаметр и практически не ломается из-за сильнейших интермолекулярных связей. И здесь мы имеем подобную картину. Гибкая лента сделана из молекулярного углерода, росшего в углеродистой среде. Она сгибается, но не ломается и не может быть разрезана.