Долгое молчание, последовавшее за этими словами, нарушил Телгес.
— Ты уверен, что эти мургу, убивающие из щелкающих палок, перебили саммад Амахаста?
— Да, уверен, — неумолимо произнес Херилак. — Уверен, потому что знаю о тану, потому что видел в плену у них мальчика тану. Они знают о нас, теперь и мы знаем о них.
Что же нам делать, Херилак? — спросил Серриак.
— Мы вернемся к саммад, потому что нас только пятеро против неисчислимого количества мургу. Но мы вернемся не с пустыми руками. Тану нужно предупредить об этой опасности, показать, что она действительно есть.
— А как мы это сделаем? — спросил Ортнар, и в голосе его еще чувствовалась дрожь страха.
— Я обдумаю это и утром поговорим. А сейчас всем спать, потому что нам нужно многое сделать завтра.
Херилак не открыл своего замысла. Он уже решил, что нужно сделать, но не хотел тревожить своих товарищей. Особенно Ортнара. Тот был одним из лучших охотников, но со слишком развитым воображением. Иногда же было лучше не думать, а просто действовать.
На заре все проснулись, и Херилак приказал грузить вещи в лодку, готовую к спуску на воду.
— Когда мы пойдем обратно, — сказал он, — нужно, чтобы это происходило без задержек. Может быть, нас будут преследовать. — Он улыбнулся, увидев опасения на их лицах. — Но вероятность этого невелика. Если вы сделаете все, как настоящие охотники, этой вероятности не будет вообще. Вот что мы должны сделать. Мы найдем небольшую группу мургу, рядом с которой никого не будет, Вчера я видел такие группы, которые что-то делали. Мы найдем их, а затем перебьем. Всех до единого. И тихо. Если мой брат ранен, я истекаю кровью. Если мой брат убит, смерть придет и за мной. А сейчас мы идем.
Глядя на мрачные лица, Херилак видел, что они взвешивают его слова. То, что он предлагал, было новым для них и опасным. Но они должны охотиться и убивать мургу, мургу, которые вырезали всю саммад Амахаста. Всех женщин и детей, и даже мастодонтов. Когда они задумались над этим, гнев охватил их, и вот они уже готовы на все. Херилак кивнул и взял оружие, остальные взяли свое и последовали за ним в джунгли.
Под деревьями, куда густая листва не пропускала солнечные лучи, было темно, но тропа была хорошо утоптана и идти по ней было легко. Они шли молча, а вокруг под пологом леса кричали яркие птицы. Не единожды они останавливались с копьями наготове, когда что-то тяжелое и невидимое ломилось сквозь чащу рядом.
Тропа, по которой они шли, извивалась среди песчаных холмов, на которых высились сосны, шелестевшие своими иглами высоко вверху. Вдруг Херилак поднял руку, и они остановились в напряженном молчании. Он поднял голову и понюхал воздух, затем прислушался. Теперь все могли слышать слабые звуки, похожие на треск ветвей или звук волн, накатывающийся на каменный берег. Они еще прошли вперед, туда, где деревья расступались, открывая вид на заросшие травой луга, полные движения.