В роте он политруком недавно. Командиром роты был Виктор Кургин, жилистый светло-русый лейтенант. Командир и политрук считали себя ленинградцами. Кургин перед самой войной закончил Ленинградское пехотное училище имени Кирова, Колосов — Ленинградское военно-политическое имени Энгельса. Кроме них, в роте было еще два таких ленинградца — командиры взводов лейтенант Григорий Лобода и Олег Иваницкий, выпускники пехотного училища. Все они на этом участке фронта воевали уже месяц — с самого начала войны.
Всматриваясь в дымчатый противоположный берег, Колосов услышал певучий голос бойца Сатарова, своего ординарца:
— Товарищ политрук, вас вызывает капитан. Говорят, срочно.
В батальоне капитан один — комбат Анохин. «Никак принимать пополнение?» — подумал политрук, радуясь. Батальон занимал оборону на восточном берегу озера. Вроде и спокойный участок, а потери большие. Злее всего досаждали снайперы: чуть зазевался — и вот уже из-за озера пуля.
Догорал июль. А белые ночи над Карелией все еще царствовали. В лесах было светло, как в городском парке. Устремленные ввысь сучковатые сосны, близко подступавшие к озеру, казалось, излучали желтый сочный свет, и вражеские снайперы чаще охотились по вечерам, когда заря через озеро стелется к нашему берегу, высвечивая каждую ветку.
Два часа назад Василий Колосов шел по ходу сообщения в первую траншею. Нужно было выбраться на мысок, клином уходящий в озеро. Туда выдвинулись пулеметчики. На пути попалась рубленая лесная сторожка, крытая тесом. И политрук решил взглянуть, где там пулеметчики устроились. Только нащупал замшелый конек тесовой крыши, как у самого виска пуля ковырнула щепку.
Ординарец, от неожиданности распахнув раскосые глаза, с запозданием крикнул: «Снайпер!», но политрук не стал ждать второй пули — мгновенно очутился у порожка. «И зачем я вылез?..» — обругал себя. Он все еще не мог избавиться от чувства, которое им овладело после удара пули рядом с виском. То ли снайпер ошибся, то ли он, Василий Колосов, родился в рубашке. «А может, капитан вызывает меня по поводу моей глупой вылазки на крышу?» — думал по дороге к штабу.
Пока политрук беседовал с бойцами, Сатаров побывал в штабе и оттуда принес почту. «Наверное, это он доложил комбату, Вот снимут с меня стружку… И поделом». С этой невеселой мыслью, пригибая голову, Колосов ускорил шаг. И хотя он был в каске, предосторожность не мешала.
Ход сообщения не везде в полный профиль, поэтому кое-где приходилось чуть ли не щекой прижиматься к сырому колючему граниту. На открытой местности обостряется чувство ожидания пули. Но на этот раз политрук торопился и раньше времени приподнял голову — пуля тут же цокнула о каменный выступ, высекла искру и рикошетом отлетела в сосны. Спустя четверть часа политрук входил в землянку командира батальона.