– Ты не хочешь, чтобы я довез тебя до дома?
– Мне просто нужно еще кое-куда по делам, – cоврала я.
Мы расстались, при этом Дмитрий сказал, что скоро позвонит мне. В ответ я кивнула. Мыслями я была уже далеко от него.
На другой день мне позвонила Эльвира-Света и сказала, что нашла телефон Пашиной бабки. Чисто случайно. Оказывается, тот листок был в кармане старых джинсов, а они были в баке для грязного белья. И кладя джинсы в стирку, она пошарила по карманам и нашла эту бумажку. Я чуть не расхохоталась. У меня однажды была похожая ситуация. Я чуть не постирала телефончик одного парня вместе с блузкой. Эльвира-Света продиктовала телефон, и я занесла его в записную книжку.
– Спасибо.
– Да не за что. Ладно, о’кей. Что-то у меня вертится в голове, а вспомнить не могу. Работа все мозги отшибла. Вспомню – звякну. Бабку зовут Марья Васильевна. Запомнила?
Я поехала в нашу городскую «информсправку», и мне через пять минут дали адрес бабки. Она жила ближе к окраине города, на Школьной улице, и ехать туда надо было на автобусе минут пятнадцать или больше.
Я быстренько погуляла с Ронькой и поехала к бабке. Подозрительных машин вроде бы никаких не было, или я невнимательно смотрела?
Пашина бабка жила в трехэтажном доме, который давно требовал ремонта. Во всяком случае, фасад дома из бледно-розового превратился в белесый с розово-бежевыми разводами, а ступеньки внутри дома были выщерблены и разбиты, cловно по ним каждый день громыхал грузовик.
Бабка жила на первом этаже. Я звонила в дверь минут десять, а когда уже повернулась к квартире спиной, услышала звук открывающейся двери и громкий крик:
– Кто там?
Я обернулась.
Бабка приоткрыла дверь и смотрела на меня. Ей было лет семьдесят с лишним. Она была одета в застиранный халат в цветочек, на ногах синие носки и шарф вокруг шеи.
– Марья Васильевна, я знакомая вашего внука. Павла Арсеньева.
– Что? – переспросила она.
– Знакомая вашего внука. Паши. А вы – Марья Васильевна. Он рассказывал о вас, – уже громче сказала я.
– А… – она пошамкала ртом.
– У вас его нет?
– Нет.
– А где он?
– А я почем знаю. Нет, и все. Он здесь был, как ветер. День дома, два где-то шляется. Шило ему в задницу вставили, вот что.
Ясное дело, что я потерпела полное фиаско. Но тут мне в голову пришла одна мысль.
– Он вам ничего не оставлял? Книжки какие? Бумаги? Я буду в Москве и могу их передать ему.
– Барахло какое-то есть, одежка валяется. Возьмешь?
Я покачала головой.
– Нет. Он что-то говорил мне о бумагах, записных книжках, – врала я на ходу, надеясь, что бабка не заметит несостыковок в моем рассказе.