— Но послушайте меня, мой господин, — эти черные варвары…
— Они прекрасные воины, Паллантид! Кому как не тебе знать это! раздраженно перебил своего генерала Конан. — Я жил среди них, я сражался против них и с ними, пока они не назвали меня «черным королем с белой кожей». Отважнее их нет никого. Мой старый товарищ Юма играючи справился бы с тремя нашими лучшими воинами! Ты вспомни хотя бы об амазонках!
Паллантид что-то буркнул себе под нос, понимая, что с королем спорить бесполезно. За две недели до этого к стенам древнего Зимбабве подошли послы королевы Нзинги, пришедшие сюда для того, чтобы выразить новому королю свое почтение. Возглавляла отряд амазонок их принцесса — двадцатилетняя дочь королевы Нзинги. Эта огромная смуглая дева была хороша собой и изящна словно пантера. Она была на полголовы выше самого высокого аквилонца.
Паллантид знал о том, что лет двадцать тому назад, в бытность свою пиратом, Конан побывал в стране амазонок и сподобился ласк черной королевы. Судя по всему, принцессу он считал своей дочерью (кстати говоря, ее, так же как и мать, звали Нзингой).
Услышав о планах Конана, собиравшегося достигнуть южной оконечности мира, юная Нзинга вонзила к его ногам свое копье и предложила себя ему в союзники. Конан тут же согласился.
Паллантид решил зайти с иной стороны.
— Мой господин, вы, похоже, забываете о том, что в этих краях никто не бывал. Может статься, что идти вам придется дольше, чем вы предполагаете. Даже сам Мбега понятия не имеет, где это.
Конан ухмыльнулся.
— Может быть, ты и прав, да вот только идти мы не собираемся! Мы полетим на драконах — я, Конн и воины Мбеги. Остальные же — я говорю об амазонках Нзинги и гвардейцах Мбеги, которыми будет командовать Тросеро, — отправятся вслед за нами пешком. Мы разведаем пути и найдем тот Каменный Череп, о котором говорил астролог; затем мы вернемся назад и уже вместе с войском нападем на эту последнюю твердыню мага — мы с воздуха, а войско — с земли! Паллантид стал нервно покусывать бороду.
— Но ведь вы не умеете управлять драконом! Конан вновь улыбнулся.
— Ничего, Паллантид, — я научусь. Мне доводилось ездить и на слонах, так что, думаю, и с драконом мне совладать удастся!
Вскоре Конан смог убедиться в правоте слов Паллантида. Огромные птеродактили, выдрессированные черными воинами, оказались куда более норовистыми, чем он предполагал. Они были непослушны, злобны и вдобавок ко всему глупы. Едва завидев на земле что-нибудь живое, они тут же забывали о своем седоке и начинали преследовать жертву. Помимо прочего, драконы ужасно смердили.