Мы читали из-за плеча радиста.
«1.1. 8:14. Ночь прошла спокойно. Противник вел артиллерийско-минометный огонь. Семь раненых умерло.
Плохо водой. Связались местным населением. Боеприпасы на исходе. Жду указаний».
Я взял микрофон. Назвался и с помощью установившегося у нас нехитрого кода передал в эфир:
— Все сделаем, чтобы помочь. Постараемся переправить боеприпасы и медикаменты. Противнику не дадим покоя. Военный совет верит в вашу стойкость. Держитесь, товарищи. Мы придем на помощь…
Потом поднес к глазам отпечатанные на машинке и подписанные Гусаковским реляции:
— Вы, товарищ Орехов, и лейтенант Петровский представлены к званию Героя Советского Союза…
Дважды прочитал весь список представленных к наградам.
Едва я кончил, дверь летучки распахнулась. Начальник разведки бригады громко доложил:
— Прибыл человек от Орехова — старшина Голомзик. И пропустил вперед невысокого старшину с мятыми погонами на черной, туго перехваченной ремнем телогрейке. Из пропоротой на рукаве дыры лезла вата. Левая ладонь белела свежим, только что наложенным бинтом. Старшина окинул всех взглядом широко раскрытых серых глаз. Скуластое крестьянское лицо было обожжено ветром и зимним загаром.
4
Мы сидели с Голомзиком в углу летучки. Подходил то один офицер, то другой. Послушает молча и спешит по своим делам. Раза два останавливался возле старшины генерал Ломчетов. Не выпуская изо рта трубку, сверлил Голомзика острыми черными глазами. Но Голомзик, рассказывая, никого и ничего не замечал. Он жил там, с окруженными в Бердичеве, и все происходившее по эту сторону было для него чем-то далеким и не совсем реальным. Он принес донесение и поведет обратно в окруженный город группу солдат с боеприпасами и медикаментами.
— Отправляйтесь отдыхать, старшина, — встал я. — Впереди нелегкая ночь.
— Да, товарищ генерал, ночка предстоит веселая… Вытянулся и строго спросил:
— Разрешите быть свободным?..
С улицы доносилась крутая ругань Гетмана. Гусаковокий резко кричал в телефонную трубку. Начальник штаба чертил красно-синим карандашом на большом листе, что-то приговаривая себе под нос.
Бригада готовилась к очередной атаке.
Но и новая атака не принесла нам успеха. Танки и стрелковые подразделения вернулись на исходные позиции.
Под вечер меня остановил Ломчетов:
— Я остался при прежнем своем мнении, так же, вероятно, как и вы при своем. Считаю нужным незамедлительно доложить свою точку зрения командующему фронтом, о чем и ставлю вас в известность.
Я пожал плечами. Говорить нам было не о чем.
Когда стемнело, группа Голомзика двинулась к передовой, чтобы пробраться в Бердичев. Со старшиной отправлялось десять бойцов и один фельдшер — все добровольцы. За плечами у них были вещмешки, набитые под завязку гранатами, бинтами, медикаментами. Голомзик получил также несколько свежих номеров армейской газеты.