– Меня это не интересует, – бросила она и направилась к двери. – Меня не интересуют частности, поскольку я не согласна в целом.
– Софья Алексеевна! – властным тоном, которым он почти никогда не разговаривал с внучкой, произнес князь. – Я требую, чтобы вы остались здесь и выслушали то, что я имею вам сказать.
Передернув плечами, она повиновалась, но осталась стоять спиной к присутствующим, не опуская руки с дверной ручки.
При мысли о том, какие муки ему придется претерпеть в течение почти месячного крайне тяжелого и исключительно тоскливого путешествия, Адам застонал. Ясное дело, ему придется все это время не спускать с нее глаз, и одна мысль об этом повергла его в мрачное уныние. Если между ними не возникнет доверия, как он сможет помочь ей смириться с мыслью о том, что такова ее судьба и что только признание этого способно на деле облегчить ее участь?
Князь Голицын нарушил тишину, повисшую в комнате. Он сообщил, что завтра утром его внучка должна отправиться в сопровождении графа в Санкт-Петербург; вместе с ней едут Татьяна Федорова и Борис Михайлов. Ее наследство перейдет в управление будущему мужу, за исключением Берхольского, которое после смерти деда станет ее собственностью и собственностью ее наследников. Тем самым Софье Алексеевне обеспечивалась некоторая самостоятельность.
Он замолчал в ожидании ответа от внучки. Ответа не последовало; Софи повернула ручку и молча вышла из комнаты.
Князь Голицын взглянул на графа с тем же оттенком злости, который Данилевский уже успел недавно ощутить на себе.
– Я свое дело сделал, граф. Забирайте ее в Петербург. Пускай она выходит замуж за этого князя Дмитриева. Но ее дом всегда будет здесь – с мужем или без оного. – Подойдя к овальному бюро, он достал тяжелую, обитую железом шкатулку. – Я дам это Софье с собой, хотя не уверен, что облегчу вам жизнь, если у нее будут средства для побега из-под стражи. – Язвительная улыбка тронула его губы. – Я сказал, что не намерен мешать вам, не так ли? – Князь передал Адаму два тяжелых кожаных кошелька и толстую пачку банкнот. – Ей понадобятся свадебные наряды… и все прочее, разумеется. Вручите ей это, когда она прибудет в Петербург.
– Я дам вам расписку, князь, – проговорил Данилевский, принимая деньги.
– В этом нет необходимости. И еще, пусть она возьмет с собой Хана. О нем позаботится Борис Михайлов.
Это предложение всерьез озадачило графа. Он вкратце поведал о предпринятой им попытке догнать Софью прошлой ночью и сказал, что такое распоряжение его очень серьезно беспокоит.
– Полагаю, если бы вам это было необходимо, вы бы справились, – выслушав его, процедил Голицын. – Во всяком случае, надеюсь, вы измените свое мнение. Она будет очень страдать.