Софочка вернулась домой потрясенная. Левочка вполне может вырасти неучем! Даже должен! Но, отзывчивая на чужие неприятности Дора, у которой было трое разновозрастных шлимазлов (к ним причислялся и муж), ее успокоила и всё объяснила. Дети растут здесь свободно, никакого принуждения, в младших классах всюду творится то же самое. Зато в старших классах дети берутся за ум, начинают учиться, родители нанимают репетиторов и - всё в порядке! Софочка была потрясена еще раз. Откуда у Левочки появится ум, если он сейчас не наберется его, и откуда у нее будут деньги на репетиторов!
Она поделилась своим возмущением с Веней, он сочувственно ее выслушал, немного подумал и сказал: - Хочешь, я буду с ним заниматься? У меня по математике была четверка. Надо глянуть в его учебники.
Конечно, Софочка захотела. Ребенок должен получить образование!
Левочку таки поставили в угол. За то, что рисовал учительницу в «неприличном виде», за то, что накануне припозднился вечером и не думает, что мать волнуется, за то, что. Набралось много «плохих поступков, которые не делают другие (подразумевалось -хорошие) мальчики», и Софочка поставила его в единственный свободный угол в салоне. На пятнадцать минут - больше не получилось, пора было обедать. Не может же ребенок ходить, нет, стоять голодный, и так ребра просвечивают. Потом постоит, думала Софочка, собирая на стол в кухне тарелки и прислушиваясь к звукам в салоне. Не вытерпела, прошла по узкому коридорчику и заглянула... Левочка с очень грустным лицом стоял, опустив долу глазки, а Веня ему что-то тихо говорил. Левочка поднял рыжие ресницы, усиленно моргнул, выжимая слезу, но слеза не выжалась, и он только утвердительно кивнул головой, видимо, не согласиться с Вениными словами не было никакой возможности. Софочка тоже заморгала, но слеза так же не выжалась, и она вернулась к тарелкам. Через минуту крикнула: - Обедать! - И добавила потише: - Всем.
Левочка, против привычки, ел медленно, тщательно прожевывая каждый кусочек, чему до сих пор безуспешно учила его Софочка, всё съел и даже вытер, не спеша, хлебом тарелку и задумчиво теперь жевал этот хлеб, с большим интересом разглядывая на тарелке цветочки. Видимо, с надеждой ждал амнистии.
Веня, давно покончив с обедом, возился в коридорчике - с утра задумал делать шкафчик для обуви, всё уже было припасено, на улице чего только не валяется, даже диваны выбрасывают совсем целые, а уж дощечек всяких - завались. Веня поглядел, как Левочка неуверенными медленными шажками направляется в ненавистный угол и сказал: