Да, мне очень больно. Не знаю, где. Везде. Я достал с полки бутылку и всю выпил. Хотя никогда не любил шампанское. Пузыри в носу, пузыри внутри, я сам как большой пузырь. Я ходил по комнате, размахивая бутылкой и громко кричал: - Женя, я пью за твое здоровье!.. Женя, я пью за твою удачу!.. Женя!..
Шампанское кончилось, и я свалился. Очнулся от надрывного телефонного звона. Пока добрался до трубки, два раза упал. Что это меня так развезло.
Конечно, это Жанна звонила. Кто же еще. Хотела поздравить Женю с днем рождения. Я сказал: - «Её нет. она на минутку вышла». И сам в это поверил. Пройдет несколько минут, и Женя вернется. Жанна сказала: - «Я тебя тоже поздравляю.Сам понимаешь, с чем.Ты удачно выкрутился!». Я ей сказал: «Спасибо, дорогая!» И послал ее. далеко не в парламентских выражениях.
Хотелось еще выпить. Но бутылка была пуста. Я снова поставил ее на полку.
Буду смотреть на нее десять лет. Если не выброшу.
Девушка медленно шла по улице, разглядывая витрины и ловя в них свое проплывающее отображение. Отображение нравилось. Длинные светлые волосы, спускающиеся волной на одно плечо, ровные, с тонкими щиколотками, ноги в белых туфельках на остром каблучке, легкая, летящая юбочка в мелкий черный горошек волнуется при каждом пустячном ветерке, открывая взорам загорелые колени, черная маечка-безрукавка с вырезами впереди и на спине, и белая сумочка через плечо на длинной блестящей цепочке. Такая же цепочка, только потоньше, украшала ее шею.
Неужели всего этого когда-нибудь не станет, вдруг со страхом подумала девушка, а будет ковылять по улице старушка в чепуховой одежке, со сморщенным личиком и выцветшими глазками? Нет-нет, такая картина девушке не понравилась. С чего вдруг прибежала эта жуткая мыслишка? Наверное, потому, что на улице было много старушек, глаз не задерживался на них, их будто и вовсе не было, но вот за одну старушенцию глаз зацепился. Может быть из-за того, что на ее высохшей, морщинистой шее красовалось дорогое (сразу видно!) ожерелье, изумруды и еще какие-то камни мерцали, издавая свой собственный свет, и вспыхнули огоньками, когда старуха вышла на солнечный просвет и прошелестела мимо своей выцветше-бордовой хламидой. Зачем оно ей, успела удивиться девушка, да еще руки, эти страшные руки, с отвисшей кожей, усеянные коричневыми пятнами и унизанные золотыми сияющими браслетами.
Девушка пошла быстрее, словно убегая от сразу возникшего собственного мрачного видения, и направилась к трехэтажному торговому центру, мысленно пересчитывая купюры в своем бисерном кошелечке. Можно ничего не покупать, только зайти ненадолго, посмотреть. Новые туфли слегка жали, девушка решила присесть пока на скамейку. Но почему-то заколебалась. Уже несколько минут она ощущала на себе чей-то взгляд, но не заметила вокруг себя никого, кто бы мог смотреть, или преследовать. Девушка все же прошла мимо скамейки.