Хочу, - призналась Ася. В нагрудном кармане у Амира заиграл мелодию мобильник.
Да. Да. Нет, я недалеко... - Он замолчал и напряженно слушал, лицо стало соредоточенным и хмурым. - Да, Эстер, уже еду!
В машине он включил радио. Диктор говорил взволновано и быстро, Ася почти ничего не понимала и встревоженно смотрела то на Амира, то на летящую под колеса гладкую серую ленту асфальта. Диктор умолк, заиграла грустная музыка.
В ценре Хайфы, полчаса назад произошел теракт, - отрывисто говорил Амир. - мой друг и компаньон Моше пострадал. Он сидел в нашем офисе, все стекла полетели, и осколками его сильно порезало... Звонила его сестра. Сейчас Моше в больнице, и мы туда едем. На улице погибли шесть человек и семнадцать отправлены в больницы. Ася подавленно молчала. Конечно, она знала о непрекращающихся терактах в Израиле. Но... всё это как-то шло стороной, не касалось ее лично. До сих пор не касалось. Она подумала о тетушке, ее муже и племянниках. Сегодня ни тетушка, ни ребята никуда не собирались, но кто знает, что с ними может случиться завтра, послезавтра. А почему же Амир сегодня. Он ведь так же мог оказаться раненым. От этой мысли стало нехорошо на душе.
Амир, а почему ты сегодня не на работе?
Я завтра должен лететь во Францию. Там у нас бизнес. Моше отпустил меня, отдохнуть перед дорогой. Я всегда, когда уезжаю, поднимаюсь на Кармель. Поэтому мы и встретились.
Вот значит, как. Если бы она не оказалась в том месте и в тот час, то встречи не случилось бы никогда. А у нее ведь мелькала мысль, что он там, на горе, кем-то работает, и эта встреча была предопределена. Ничего нет в жизни предопределенного, всё решает случай.
Они прошли по длинному больничному коридору, который на глазах наполнялся взволнованными людьми, и в конце его, в боксе за зеленой занавеской нашли Моше. Худощавый, он занял собой всю длину кровати, большой нос с горбинкой торчит на узком бледном лице, голова обмотана бинтами, через всю щеку пластырь, правая рука тоже перевязана, но он бодро улыбался, поглядывал на Асю и увещевал встревоженного Амира:
Даже и не думай не ехать! И в голове не держи! - говорил он на иврите. - Я чувствую себя хорошо. Эстер звонила уже три раза, скоро приедет. Всё спрашивает, не нужно ли ей сдать кровь - сосуд на руке перерезало. Моя сестра, - пояснил он Асе.
Я тоже могу кровь дать! - заявил Амир.
Ой, не смеши, мне больно смеяться. Мне ничего не нужно. Я понимаю, что тебе ТЕПЕРЬ не хочется уезжать, но Ася тебя подождет, не исчезнет. Я верно говорю, Ася?
Ася кивнула. Амир покосился на нее.