И не во внешности Сашиной дело, да и не красавец он, по большому счету - лицо скуластое, брови темные, густые, а из-под них глаза, совсем небольшие, почти черные - смотрела бы и смотрела в них, фигура, конечно, статная, и рот, губы. Ольга Дмитриевна застонала и охватила руками голову. В какой же тупик она себя загнала. Неужели тупик?..
Они помирились через неделю. Саша пришел с двумя большими букетами. Красные, изумительные розы он преподнес Марине Юрьевне, а желтые, тоже очень красивые, пышные хризантемы -Ларе.
-Ты не перепутал? - пошутила Лара. - Какие чудные хризантемы! А розы, - она глянула на цветы в руках матери, - еще красивее!
-Я старался, - улыбнулся Саша, - обегал полгорода. Марина Юрьевна поставила розы в самую лучшую вазу и не
могла отвести от них глаз. Хризантемы Лара взяла в свою комнату, и они с Сашей долго там сидели, и к чаю не вышли. Лара прибежала, собрала чай на поднос и унесла к себе.
Марина Юрьевна чувствовала себя неприкаянно. Ходила по гостиной, нюхала розы - они пахли слабо, еще не все бутоны распустились. Почему он так распределил букеты. Красные розы
любовь, желтые - к разлуке. Так говорят, и ей хочется думать, что он дарил эти цветы не просто так, а со смыслом. А он, наверное, и не знает ничего об этой примете.
Как-то Саша пришел, а Лара болела - периодически она вся расклеивается и способна только лежать, хныкать, или, надев на голову наушники, слушать свою ужасную музыку. «Лара лежит»,
предупредила Марина Юрьевна.
Саша постучал к ней, Лара едва приоткрыла дверь и сказала в щелочку недовольно: О, только не сегодня! Телефоном пользоваться надо, для этого его и изобрели! - она захлопнула дверь.
Да, я не позвонил, - оправдывался Саша перед Мариной Юрьевной, - но не умирает же она, чтобы вот так!..
Ничего, - успокоила его Марина Юрьевна, - пойдем, поужинаем. Я вижу, ты устал и, конечно, голодный после работы...
Она положила Саше полную тарелку аппетитно пахнущего жаркого, достала из холодильника уже приготовленный салат и бутылку мускатного вина.
Может быть, водки? По чуть-чуть? - предложила она.
Холодная? - спросил Саша с улыбкой.
Ледяная!
А! Давайте водки!
Они выпили по большой рюмке, не спеша, ужинали. Марина Юрьевна налила еще. Она разрумянилась, а у Саши заблестели глаза.
Я никогда столько не пью! - заявил он, и добавил нарочито приказным тоном: - Уберите!
Марина Юрьевна вскочила и убрала бутылку в холодильник.
Ну, эту рюмку ты выпьешь?
Они чокнулись. - За тебя, - сказала Марина Юрьевна, глядя ему в глаза, - ты очень хороший... - обычно говорят «парень», но она сказала: - мужчина.