– Слава, ты чего так радуешься? – спрашиваю я хмуро.
– Ладно тебе, шучу! – миролюбиво хлопает сосед меня по плечу. – Он не твой, он теперь мой друг, хороший оказался мужик, блин, лучше тебя...
– Слава, а труп на своем балконе он уже нашел?
– А как же! – радостно восклицает Сидоров, покачиваясь. – Еще как нашел! Если бы не я, не знаю, что бы он и делал. «Я, – говорю ему, – человек-кремень, под пытками молчать буду, хоть режь меня, хоть иглы в жопу загоняй, а про жмурика на твоем балконе никому не выдам». А он мне: «Слава, а откуда ты знаешь? Слава, а не хочешь заработать тысячу рублей? Помоги мне этот труп, не знаю откуда он взялся, блин, к твоему соседу следующему на балкон перебросить, не люблю я, – говорит, – с милицией объясняться, гастроли, понимаешь, времени, блин, нет». Игорь, от тысячи рублей и ты бы не смог отказаться.
– Значит, труп теперь снова у нас с Шурой?! – истерически хохочу я.
– Да нет, блин, не повезло: стали его к тебе на балкон переваливать да и обронили, блин, Галкин слабак оказался, не удержал. А обратно тащить тяжело вдвоем, хорошо, темно было – погрузили мы этого замороженного Галкину в машину и отвезли в парк, блин, с тебя бутылка.
Я уже готов поставить и не одну бутылку, но не могу понять, зачем труп отвезли в парк.
– Слава, а почему в парк? – спрашиваю я.
– А куда его еще девать, блин? Посадили его там на скамейку, чин-чинарем – хорошо, он заморозился с подогнутыми ногами, – вставили в руку в бутылку пива открытую, а в другую – сигарету, сидит такой фраер, мороз ему пофиг. А сегодня с утречка начало меня колбасить, я и вспомнил, что у жмурика целая бутылка, блин. Деньги-то, что Галкин дал, мы вчера с моим батей и его дружками пробухали. Прибегаю туда, в Сосновку... твою мать! – пусто в бутылке, кто-то вперед меня успел. А этот сидит, ворон считает – не мог для друга пивка приберечь... Не знаю, что бы я и делал, если бы Галкин не налил. Два часа я ему свои стихи читал, а он, знаешь, Брежнева с Путиным так, блин, пародировал – натуральнее, чем у настоящих получилось, слово даю. И с собой вот бутылку дал, – Сидоров достает из кармана и трясет перед моим носом початой бутылкой водки. – Полюбил он меня, блин, черта хромоногого, а за что – сам не пойму. Пойдем, Игорь, выпьем за дружбу мужскую!
Мне почему-то не хочется сегодня пить за мужскую дружбу, поэтому я прохожу мимо продолжающего болтать Сидорова, поднимаюсь на площадку, открываю своим ключом дверь (Саша, конечно, на работе), звоню по телефону маме и говорю ей, что у нас теперь все в порядке, кроме кое-каких проблем на даче, о которых я расскажу потом.