– Вот как? А как ты думаешь, он хотел, чтобы ты догадалась, что кроется за подобным вопросом?
– Я не уверена. Иногда у меня возникает такое чувство, будто он готов довериться мне, но этого пока не случилось. Наша договоренность по-прежнему сводится к тому, что я должна поставлять ему – главным образом, чтобы насолить тебе – любые полезные сведения, какие только смогу добыть, не подвергая себя опасности, а он будет передавать их своим знакомым, разделяющим революционные взгляды и цели моего отца. Он ни разу не признал себя одним из них, а уж о том, что именно он стоит во главе заговора, и вовсе речи не было.
Риордан хмыкнул.
– Что-нибудь еще?
Его нетерпеливый тон задел ее.
– Да. Он назвал тебя переметной сумой, предателем вигов, подхалимом короля и выжигой. Сказал, что тебе плевать на общественное мнение, что ты презираешь своих собственных избирателей, что ты просто купил их, как крепостных, у прежнего хозяина округа.
До чего же приятно было видеть, как Риордан теряет самообладание! Он не стал ругаться или опровергать ее слова, по правде говоря, он вообще ничего не сказал. Но губы у него побелели, а все лицо побагровело до пурпурно-лилового оттенка. В темно-синих глазах вспыхнул грозный огонек. Если бы она не знала его так хорошо, то могла бы испугаться. Но когда он заговорил, его голос прозвучал совершенно спокойно.
– Спасибо за отчет, Касс. Когда ты снова его увидишь?
– Сегодня вечером.
Подсаживая ее в карету, он легонько сжал ей руку.
– Сегодня вечером? Интересно, что он тебе предложит на этот раз. Опять какое-нибудь обозрение с голыми девицами? Кстати, как тебе понравился спектакль в Уикет-клубе?
– Нам обоим он показался скучноватым, – беспечно обронила Кассандра, не глядя ему в глаза.
– Я так и думал. Конечно, им далеко до Парижа. Почему бы вам не сходить к Конраду? Там парочки совокупляются прямо на сцене.
Она вспыхнула и ничего не ответила. Будь он проклят! Господи, как же она его ненавидит! Откуда он вообще узнал, что она была в Уикет-клубе? Наверное, подослал к ней шпионов. А может, сам следит за ней? Такая возможность потрясла ее. Что, если Риордан и вправду пошел за ними следом в клуб с раздеванием? Кассандра представила себе, как он с напускной небрежностью наблюдает за живыми картинами, составленными из обнаженных женщин (их называли «позирующими натурщицами»). Некоторые из голых девиц делали «мостик», удерживая на груди полный бокал вина. К ее невыразимому облегчению, они с Уэйдом ушли рано: он заявил, что зрелище кажется ему слишком пресным. Вместо этого они пошли играть в карты, а потом он отвез ее домой. Он даже не пытался ее поцеловать.