Сердце Кассандры перестало биться. В течение нескольких секунд, пока оно вновь не застучало с удвоенной силой, чтобы восполнить временную остановку, она сидела неподвижно, ожидая, что вот-вот упадет в обморок. Все померкло у нее перед глазами, она ничего вокруг не замечала, кроме горячо любимого лица. У него была двухдневная щетина, подернутые серебром черные волосы растрепались и стояли дыбом. Он выглядел грязным и измученным, но мгновенный свет, вспыхнувший в его глазах, когда они встретились взглядами, согрел ее до глубины души. Не было никого на свете прекраснее его, и никто никогда не сумел бы убедить ее в обратном.
Обняв за плечи Уолли и Тома, Риордан втиснулся между ними и, медленно выговаривая слова с педантичностью пьяного, провозгласил:
– Добрый день! Уолли и Том хором повторили приветствие следом за ним, после чего вся троица внезапно качнулась влево и с трудом восстановила равновесие. Дамы, хихикая, выглядывали из-за их спин.
– Мы проезжали тут по соседству, – ничуть не смущаясь, объяснил Риордан, – и решили засвидетельствовать свое почтение.
Он послал Кассандре широкую ухмылку и тут же ухватился за дверной косяк: ноги явно отказывались ему служить.
Уэйд медленно поднялся с места. На губах у него появилась еле заметная снисходительная улыбка человека, привыкшего все воспринимать философски.
– Риордан, – невозмутимо заметил он, – я, кажется, незнаком с вашими друзьями.
Риордан живо представил их, запнувшись только на именах дам (как выяснилось, их звали Кора и Тэсс), и тотчас же спросил, не найдется ли в доме крошки хлеба и глотка воды для усталых путников. С обреченным вздохом Уэйд дал знак слугам принести стулья и приборы для вновь прибывших, а затем представил им всех, сидевших за столом. Риордан отвесил фатовской полупьяный поклон каждому. Как только принесли стулья, он выхватил один у ошеломленного лакея и втиснул его между Кассандрой и Тедди Эвертоном.
Испустив громкий блаженный стон, он плюхнулся на стул и обнял Кассандру за плечи. Она благоухала, как райский сад, и выглядела так, что ее хотелось съесть. У Риордана были веские причины на нее сердиться, но в эту минуту он не мог припомнить ни одной. Он заметил, что она сжимает губы, еле сдерживая улыбку, и без долгих размышлений поцеловал ее.
Уэйду такое поведение не понравилось. Он встал и наклонился вперед, опираясь обеими руками о край стола.
– Послушайте, Риордан, – сказал он решительно, – вы находитесь в моем доме, а мисс Мерлин – моя гостья. Будьте добры не распускать руки, пока вы здесь.
Кассандре приходилось слышать куда более галантные выступления в защиту своей чести, но и этого на какое-то время оказалось достаточно, чтобы остудить пыл Риордана. Он смущенно улыбнулся и пробормотал какое-то невнятное извинение: дескать, простите, ничего не могу с собой поделать. Но самой Кассандре от этого ничуть не стало легче. Ей по-прежнему безумно хотелось обнять его и никогда больше не отпускать.