Кассандра понимала, что обязана всем этим почтительным вниманием высокому положению Риордана в свете. Да, деньги и власть, кажется, могут придать респектабельность кому угодно, даже такой, как она. Но стоя в дверях об руку с Риорданом, улыбаясь и произнося в ответ на поздравления вежливые слова благодарности, она невольно спрашивала себя, что было бы, если бы она на минутку попросила всеобщего внимания и объявила бы правду во всеуслышание. Вероятнее всего, даже его немалое влияние и вес в обществе не смогли бы спасти их обоих от позора.
Так почему же она этого не сделала? Нет, не потому, что ей не хватало смелости. Осуждения со стороны всех этих людей Кассандра не боялась. С болезненным содроганием она поняла, что не может опозорить его, потому что все еще любит. Глубоко, страстно, каждой клеточкой своего тела и всей душой. Ее охватило чувство отвращения к себе. Единственным слабым утешением ей служила мысль о том, что она до сих пор так и не бросила правду в лицо ему самому.
– Филипп, дорогой!
Ритуальным жестом Риордан коснулся своей щекой щеки невысокой, хрупкого сложения дамы средних лет или, пожалуй, даже постарше. Еще раньше, чем он успел ее представить, Кассандра догадалась, что это его мать, потому что у дамы были такие же, как у него, большие темно-синие глаза. Она щебетала, как птичка, манеры у нее были девически кокетливые, никак не вязавшиеся с возрастом, который она изо всех сил старалась скрыть под густым слоем пудры и румян.
Перед глазами у Кассандры само собой возникло непрошеное видение: семилетний мальчик в садовом домике застает эту женщину с любовником. Как могло повлиять подобное открытие на маленького мальчика? – невольно спросила она себя. Воображение отказывалось ей служить. Вероятно, он мог решить, что все женщины – грязные и доступные, а так называемая «любовь» – весьма недорогое развлечение. А может, это заставило его не доверять женщинам, когда он вырос? Она задумчиво посмотрела на Риордана.
Он представил свою мать как леди Миллисент.
– Но вы должны называть меня Милли, – зачирикала она, – все меня так зовут. Я категорически запрещаю называть себя маменькой.
– Мне бы и в голову не пришло, – заверила ее Кассандра.
– О, Родди, как это глупо с моей стороны, я и забыла о тебе.
С этими словами леди Миллисент взяла под руку стоявшего рядом с ней господина.
– Кассандра, это Родерик МакФи. Родди, познакомься с моей очаровательной новой дочкой. Ах да, я уверена, что с моим сыном Филиппом ты тоже незнаком.
Кавалер леди Миллисент оказался щегольски одетым красавцем года на два моложе Риордана. Мужчины пожали друг другу руки без особого тепла.