Он опоздал. Подобно тряпичной кукле с лишенными костей руками и ногами, она сложилась пополам и рухнула, с треском ударившись головой об пол.
Бросившись на колени рядом с ней, Риордан трясущимися руками распрямил ее безвольно согнутые ноги. При этом он совершенно не слышал аханья и взволнованных восклицаний собравшейся вокруг толпы. Подхватив ее под шею и затаив дыхание, он осторожными, легкими, как перышко, движениями начал ощупывать затылок. Вот шишка за правым ухом, но крови нет. Постепенно до него стало доходить, что говорят столпившиеся кругом люди. Они советовали поднять ее, предлагали свою помощь. Отмахнувшись от доброхотов, Риордан поднял ее сам. Сердце у него болезненно сжалось, когда он почувствовал, как мало она весит. Какой-то человек велел ему следовать за собой. Он слепо повиновался: прошел по коридору и попал в служебное помещение, видимо чей-то кабинет, где стоял письменный стол со стульями и диван. Человек сказал что-то насчет «комнаты миссис Уиллис» и указал на диван. Уложив Кассандру, Риордан прохрипел: «Позовите доктора!» – и вновь опустился на колени возле дивана.
Ее кожа, покрытая холодной испариной, блестела и была липкой на ощупь. В лице не осталось ни кровинки. Он не переставая твердил ее имя и стискивал бесчувственные руки, стараясь их согреть. Потом до него дошло, что дыхание у нее беспорядочное и неглубокое. Стянув с нее платье, Риордан приподнял ее и принялся лихорадочно распутывать шнуровку корсета на спине. Когда он опять уложил ее, она судорожно вздохнула, ресницы затрепетали. Но она так и не пришла в себя, а он ничего больше не мог придумать, просто обнял ее и замер.
Пришел доктор. Чувствуя себя совершенно беспомощным, сжавшись в комок от горя, Риордан следил, как врач проверяет ее пульс, зрачки, сердце, ощупывает затылок. Слова сочувствия и поддержки, обращенные к нему, доносились до его ушей как жужжание насекомых в соседней комнате. Его попросили выйти в коридор на несколько минут, и он покорно вышел: очевидно, доктор должен был произвести более интимный осмотр, при котором даже мужу не полагалось присутствовать. Несколько минут показались ему вечностью. Он подошел к двери и уже занес кулак, чтобы постучать, но тут она распахнулась, и врач разрешил ему войти.
Глаза Кассандры были закрыты, но лицо уже не выглядело смертельно бледным; она казалась спящей, а не бесчувственной. Риордан склонился над ней и коснулся пальцами ее щеки, потом повернулся к доктору.
– Как она? Все будет в порядке?
Когда врач кивнул, Риордан закрыл глаза и впервые за много лет мысленно произнес молитву.