Риордан вновь встряхнул Куинна.
– То, как ты поступил со мной, меня больше не волнует, друг мой; но из-за тебя пострадала Касс, и за это тебе придется заплатить, клянусь Богом.
Он еще раз толкнул Куинна спиной в стену и отпустил, а сам направился к двери.
– Погоди! Тебе нельзя идти туда. Остановись, ты все погубишь!
Риордан обернулся, не веря своим ушам.
– Что?
– Если ты пойдешь туда сейчас, ты только спугнешь Уэйда! Он опять отменит свой план, и все наши труды пойдут прахом!
Риордан едва не расхохотался, услышав это.
– И ты думаешь, это меня остановит? Касс у него в руках, сукин ты сын. Он убийца, и у него в руках моя жена!
Он вновь направился к двери.
– Стой!
Риордан уже взялся за ручку двери, но что-то в голосе Куинна заставило его замереть. Он медленно повернулся кругом и вздрогнул, но не слишком удивился, увидев в руке у Куинна пистолет, направленный ему в живот. В эту минуту что-то больно оборвалось у него в груди. Что-то омертвело, что-то было потеряно навсегда.
– Тебе нельзя туда идти. Она не пострадает. Мы арестуем его завтра при попытке взойти на борт корабля. Извини, Филипп, но действовать придется именно так. С ней ничего не случится.
Как ни странно, Риордан совершенно не чувствовал страха, зато с интересом подметил скрытую панику на лице Оливера.
– Я иду за ней, мой старый друг. Если хочешь остановить меня, тебе придется меня убить.
Не медля ни секунды, он пошел прямо на Куинна. Тот вскинул пистолет повыше и прицелился.
– Я выстрелю, клянусь тебе, я выстрелю! Не подходи ближе!
Риордан не остановился и даже не замедлил шаг.
– Стреляй.
Рука Куинна, державшая пистолет, задрожала, на лице у него выступил пот.
– Мне придется стрелять! Не вынуждай меня!
– Ну давай, стреляй.
Остановившись в одном шаге от Куинна, Риордан явственно расслышал его неровное, прерывистое дыхание и даже увидел, как капли пота собираются у него на верхней губе. Теперь пистолет был в нескольких дюймах от его груди. Очень медленно он протянул руку, обхватил пальцами холодный ствол и потянул на себя.
Куинн выпустил из рук пистолет. Его лицо дрогнуло.
– Будь ты проклят, Филипп, мы опять останемся ни с чем! Он уйдет от нас.
– Я думал, только это тебя и заботит, – вздохнул Риордан, внезапно ощутив слабость в коленях. – Что же ты не спустил курок?
Куинн долгое время не отвечал. Постепенно его угрюмое изможденное лицо аскета обрело свой обычный цвет.
– Возможно, я все-таки не такое чудовище, каким ты меня считаешь, – дрожащим голосом проговорил он наконец, расправляя сутулые плечи в жалкой попытке собрать остатки достоинства. – Но я же… я всегда желал тебе только самого лучшего. И хотя мне приходилось лгать – это по крайней мере было правдой.