- Ты ее исцелил! - сказал Конрад. - Я еще в первый день заметил. Бабы несли детей, а ты исцелял. Не знаю, чьей силой ты лечишь - божьей или дьявольской, но я рад!
Богданов хмыкнул.
- Не сильно сердишься, кондотьер? - спросил Конрад. - За Анну?
- Если б она умерла, - сказал Богданов, - я б устроил вам разбор полетов и приговор трибунала с немедленным приведением в исполнение. Вас потом бы собирали по частям! Но раз Анна жива...
Конрад не понял про трибунал и приведение в исполнение, но переспрашивать не стал. Не стоило кликать лихо.
- Их Жидята привел, - сказал Конрад, - потому подобрались незаметно.
- Об этом Данилу попытаю! - пообещал лейтенант. - Его кметы были в дозоре. Оттуда про Жидяту ведомо?
- Поймали троих, они сказали. Сам Жидята убег... А этих повесили.
- Зачем?
- На что они? Орден не выкупит, а парни злы... Мы потеряли троих, у Данилы кмета срубили. Хоронили вчера. Я не звал тебя, кондотьер, сам понимаешь...
Богданов кивнул.
- Вот еще, - сказал Конрад нерешительно. - Есть раненые, пятеро. Не посмотришь?
Лейтенант кивнул и вскочил в седло. Конрад ехал рядом. Из пятерых раненых двое оказались тяжелыми. Богданов клал руки на лбы наемников, чувствуя, как истекает из них тепло. Из казармы он вышел уставшим, у порога повалился на землю. Конрад топтался рядом. Когда слабость ушла, лейтенант встал.
- Я удвоил охрану, - сказал Конрад. - Возле птицы теперь четверо. Солдаты патрулируют посад. Тебя вот сразу заметили. Больше такого не повторится!
Богданов кивнул и взобрался на мышастого. К себе он вернулся озабоченным. Аня встретила его у порога. Она встала и, пока его не было, переоделась. На ней была новая, вышитая сорочка и красная понева, из-под подола выглядывали желтые носки сапог. Лицо штурмана сияло, из больших серых глаз изливалась радость, она удивительно похорошела. Богданов не поверил глазам.
- Какая ты красивая! - сказал изумленно.
- Ульяна приходила! - пояснила Анна. - Все ахала! Помыла меня, приодела.
- Я не о том! - возразил Богданов. - Прямо светишься!
Она засмеялась.
- Ты где был?
- Купался. Навестил раненых швейцарцев. Есть тяжелые.
Она попыталась принять скорбный вид, но не смогла. Радость распирала ее изнутри.
- Кто еще приходил? - спросил Богданов.
- Княжна - справиться о здоровье. Тебя спрашивала. Я ей рассказала.
- Что? - насторожился Богданов.
- Выхожу за тебя замуж!
- Аня! - нахмурился Богданов. - Среди слов, которые говорил, не было о замужестве.
- Как?! - растерялась она. - Разве это не одно и тоже?