- Придумаем что-нибудь! Ты замечательно ладишь с людьми. Данило хотел тебя зарезать, а ты с ним подружился. Вместо княжны женился на мне, а она не прогнала. Швейцарцы готовы за тебя сражаться, хотя ты убил двоих и денег им не платишь. Люди на тебя разве что не молятся. Ты можешь стать даже князем.
- Князем нужно родиться!
- По-другому нельзя?
- Ну... Поискать княжну...
- Нет! - возразила Аня, садясь. - Княжон искать мы не станем! Законная жена имеется, другой не положено. Если кто попытается, приговор будет суровым - за измену Родине!
- Только размечтался! - вздохнул Богданов. - На белом коне, в красном плаще...
- Князь из тебя никудышный! Людей пораспускаешь, имущество растранжиришь...
Богданов сделал обиженное лицо.
- Да-да! - подтвердила Аня. - Растранжиришь! Ты такой. Корову женщине купил, здесь деньги раздаешь... Коня сироте подарил, чтоб замуж взяли, целый табун смердам сожженной деревни отдал... В драки вечно встреваешь... Один против банды разбойников полез...
- Та-ак! - заинтересовался Андрей. - Откуда сведения?
- Данило поведал.
- Трепло он!
- Совсем не трепло! Летели тебя выручать, ему страшно стало. Взмолился. Я говорю: "Расскажи, что-нибудь!", чтоб отвлекся. Он и рассказал.
- С тобой в самолете не такого наплетешь! Чуть не угробила сотника!
- Я, может, неважно летаю, - обиделась Аня, - зато не вру, как ты!
- Когда я врал?! - возмутился Богданов.
- Всегда! Главное, так хитро придумает! Собралась стреляться, сказал, что давно за мной смотрит. Мол, такой-сякой, признаться стеснялся. Я уши и развесила. Разозлилась, стала его мучить и стреляться забыла. Он и рад! Лгунишка!
Богданов насупился.
- Наплетет - и глазом не моргнет! - продолжила Аня. - Стала ревновать его, заявил: измены моей боится. Лешу Тихонова приплел, заставил оправдываться. Это ж надо придумать: я буду ему изменять! Я! - она чуть не задохнулась от возмущения. - Врун! Законченный!
- Так! - сказал Богданов, приподымаясь. - Оскорбление непосредственного начальника и старшего по званию!
- Меня не проведешь! Каждое словечко твое помню! Каждый взгляд!
- Глаза залепим, уши заткнем! - сказал Богданов, делая страшное лицо. - Руки-ноги свяжем, отнесем в подвал! За не имением гауптвахты...
- Не посмеешь! - она уперлась ладошками ему в грудь. - Я тебе не просто подчиненная, я жена...
Она не договорила. Богданов преодолел сопротивление и прижал ее к себе. Приник к губам. Она ответила на поцелуй и обмякла. Он приподнял ее и усадил на себя. Он недоуменно застыла, но он помог ей понять... После последней судороги она, задыхаясь, упала ему на грудь.