"Богданов не женат!" - хотела возразить Аня, но промолчала. В чем-то Гайворонский был прав.
- После полетов станешь приходить и рассказывать, как себя вел! - распорядился особист. - Свободна!
Разговор с капитаном удручил Аню. Радость разом померкла. Она не представляла, как сможет выстрелить в Богданова. А если лейтенант изменит? Такое невозможно представить, но Власов-то смог! И не он один... Богданов морально не стоек, от него можно ждать. Подумав, Аня решила: выстрелить сможет. Сначала, конечно, пригрозит пистолетом, а в случае неподчинения... Только самолет на аэродром не поведет. Направит его на какой-нибудь фашистский объект - склад или блиндаж, лучше всего - на танк. Нельзя ей возвращаться домой с мертвым Богдановым, не простят. Лучше погибнуть вместе. Богданов останется героем, она будет рядом. В могиле. Скажут о них добрые слова...
Аня всплакнула, представив церемонию, но быстро успокоилась. Собираясь в первый боевой вылет, надела подаренное Мишей белье. Если погибать, так в новом и чистом. Надо отомстить за смерть жениха! Штрафную роту Мише присудили свои, но убили-то немцы! Мишин подарок на теле как бы нес возмездие.
Первые боевые вылеты прошли без происшествий, но привычка надевать в полет подарок осталась. Теперь Мишино белье защищало Аню. Им везло - самолет возвращался целехоньким. Тимофей Иванович удивлялся и благодарил Аню. Техник почему-то решил: штурман благотворно влияет на пилота. На самом деле, как понимала Аня, везение заключалось в умелой тактике и правильном расчете. Богданов был ас, теперь Аня понимала это лучше, чем прежде. Ну и она бомбила метко, без дополнительных заходов на цель... Ане нравилось быть штурманом, ее давнишняя мечта исполнилась. Пусть она всего лишь сержант, но обедает вместе с летчиками, сидит за столом, покрытом скатертью, еду приносят официантки. Та же Клава... Ане даже фронтовые сто граммов наливают, правда, она не пьет, отдает пилотам. Летчики и штурманы ее уважают - не за водку, конечно, а за то, что дерется с врагом. Ей платят за каждый боевой вылет. Денежный аттестат Аня отослала матери давно, но теперь была счастлива, что помогает больше. В редких письмах, которые писали соседские дети по просьбе матери, сообщалось об ужасной дороговизне в Москве.
К Гайворонскому Аня ходила с удовольствием. Подозрения особиста не оправдывались, чему Аня радовалась. Капитан ее чувств не разделял. Хмурился и наказывал смотреть внимательнее. Только однажды особист оживился: Аня рассказала о виражах над оккупированным городом.