И в таких случаях Джек всегда пытался сыграть соблазнителя, пристально разглядывая ее с тлеющей энергией, чтобы увидеть, будет ли она таять под его взглядом, растекаясь лужицей хныкающего желания.
Но это у него никогда не получалось. Поскольку всякий раз, когда она оглядывалась на него, единственное, на что он был способен, это стоять и улыбаться ей, словно томящийся от любви глупец. Он мог бы испытывать чувство отвращения по отношению к себе, но она всегда улыбалась ему в ответ, и это делало приятные ощущения в нем еще более игристыми и беззаботными.
Он открыл дверь в центральный холл Белгрейва и, оказавшись внутри, замер на мгновение. Потребовалось несколько секунд, чтобы приспособиться к внезапному отсутствию ветра, и действительно, его тело слегка дрожало, как будто пытаясь справиться с ознобом. Это также дало ему время, чтобы оглядеться, и действительно, он был вознагражден за свое усердие.
— Мисс Эверсли! — воскликнул Джек достаточно громко, поскольку девушка была в дальнем конце холла, и, по–видимому, спешила по одному из этих нелепых поручений вдовствующей герцогини.
— Мистер Одли, — улыбаясь, ответила она, двигаясь ему навстречу.
Он сбросил свое пальто (по–видимому, позаимствованное из герцогского гардероба) и вручил его лакею, как всегда удивляясь тому, как слугам удавалось, появляться, казалось, из ниоткуда, и всегда в тот самый момент, когда они были нужны.
Кто–то их хорошо вышколил. Джек еще помнил свои военные годы, чтобы оценить это.
Грейс подошла к нему прежде, чем он успел снять свои перчатки.
— Вы ездили верхом? — спросила она.
— Да. Сегодня — прекрасный день для этого.
— Несмотря на ветер?
— С ветром даже лучше.
— Полагаю, что Вы выезжали на своей лошади?
— Конечно. Люси и я — прекрасная команда.
— Вы ездите на кобыле?
— На мерине.
Она моргнула от любопытства, нет от удивления и неожиданности.
— Вы назвали своего мерина Люси?
Он вложил в свое пожатие плечами немного драматического таланта.
— Это — одна из тех историй, которая в пересказе что–то теряет. — По правде говоря, эта история включала выпивку, три отдельных пари и склонность всем перечить, и он не был уверен, что гордится этим.
— Я плохая наездница, — сказала Грейс. Это не было извинением, всего лишь констатация факта.
— По выбору или по обстоятельствам?
— Немного и того и другого, — ответила девушка, выглядя при этом слегка озадаченной, как будто никогда раньше не думала над этим вопросом.
— Тогда Вы должны как–нибудь присоединиться ко мне.
Она улыбнулась с сожалением.
— Вряд ли это входит в перечень моих обязанностей при вдове.