— С вами все в порядке? — спросила Грейс.
— Все хорошо.
— Вы несколько зеленоватого цвета. Вы страдаете морской болезнью?
Хотел бы он. Но Джек никогда не страдал морской болезнью. Он страдал «земной болезнью». Ему не хотелось возвращаться. Он проснулся посреди ночи, лежащий на своей маленькой койке, весь липкий от пота.
Он должен вернуться. Джек знал, что так и сделает. Но это вовсе не означало, что большая часть его не хотела отпраздновать труса и сбежать.
Джек услышал, как у Грейс перехватило дыхание, и когда он посмотрел на нее, девушка махнула рукой вперед, и ее лицо осветилось от волнения.
Возможно, это было самое красивое зрелище, которое он когда–либо видел.
— Это Дублин? — спросила она. — Там?
Джек кивнул.
— Порт. Сам город немного дальше.
Она так вытягивала шею, что это показалось бы ему весьма забавным, не будь Джек в таком ужасном настроении. Не было никакой возможности что–либо увидеть с такого расстояния.
— Я слышала, что это — очаровательный город, — заметила Грейс.
— Да, там есть чем развлечься.
— Жаль. Не думаю, что мы там долго пробудем.
— Нет. Вдова жаждет отправиться дальше.
— А вы разве нет? — спросила девушка.
Джек вздохнул и потер глаза. Он устал, был возбужден, и чувствовал себя так, словно его доставили к месту его гибели.
— Нет, — сказал он. — Честно говоря, я был бы весьма счастлив остаться прямо здесь, на этом корабле, у этих поручней всю свою оставшуюся жизнь.
Грейс, нахмурившись, повернулась к нему.
— С вами, — сказал мягко Джек. — Здесь у этих поручней, с вами.
Он посмотрел вдаль. Порт Дублина стал теперь чуть больше пятнышка на горизонте. Скоро он будет в состоянии рассмотреть здания и корабли. По левую сторону от себя Джек слышал беседовавших Томаса и Амелию. Они тоже смотрели вдаль, наблюдая за портом, который, казалось, рос у них прямо на глазах.
Джек сглотнул. Узел в его животе тоже разрастался. Боже, это почти забавно. Он здесь, снова в Ирландии, вынужден предстать перед своей семьей, которую он подвел много лет тому назад. И если одно это не достаточно плохо, то к тому же он может оказаться законным герцогом Уиндхемом, оказаться в положении, для которого он однозначно не подготовлен.
И ко всему прочему, поскольку никакая рана никогда не должна остаться без соли, он вынужден был сделать все это в компании вдовы.
Ему хотелось рассмеяться. Это было забавно. Это должно было быть забавно. Если это не забавно, то ему только и остается, черт подери, что пойти и расплакаться.
Но было не похоже, что ему смешно. Он смотрел на Дублин, видневшийся прямо по курсу, на все уменьшающемся расстоянии.