— Ваша светлость! Ваша светлость!
Никакого ответа не последовало, и потому она позвала немного громче:
— Мадам!
В открытом дверном проеме показалось гневное лицо вдовы:
— Что тебе нужно?
Грейс напомнила себе о смирении. Ведь не напрасно же каждое воскресенье она посещала церковь.
— Я хотела спросить, не нужно ли вам чего–нибудь, ваша светлость?
— Почему?
О боже, вдова была так подозрительна!
— Потому что я — воспитанный человек, — сказала Грейс несколько нетерпеливо. И затем она скрестила руки, в ожидании того, что на это ответит вдовствующая герцогиня.
Вдова пристально разглядывала Грейс в течение нескольких мгновений, а затем произнесла:
— Мой опыт говорит, что воспитанные люди не нуждаются в том, чтобы рекламировать себя в качестве таковых.
Грейс хотелось спросить какого рода опыт общения с воспитанными людьми имеет ввиду вдова, так как исходя из личного опыта, Грейс могла сказать, что все воспитанные люди, попав в общество вдовы, спасались от нее бегством.
Но такое замечание показалось Грейс слишком язвительным.
Она вздохнула. Ей не следовало этого делать. В любом случае, ей не следовало предлагать свою помощь вдовствующей герцогине. Теперь она была независимой женщиной, и у нее не было необходимости волноваться о своей защищённости.
Но она была, по ее собственному утверждению, воспитанным человеком. И Грейс была настроена оставаться воспитанным человеком, не обращая внимания на свои улучшившиеся обстоятельства. Она прислуживала вдовствующей герцогине в течение пяти последних лет, потому что к этому ее вынудили обстоятельства, а вовсе не потому, что ей хотелось этого. И теперь…
Что ж, ей по–прежнему не хотелось этого делать. Но она сделает это. Какими бы мотивами не руководствовалась вдова пять лет назад, тем не менее, она спасла Грейс от несчастного замужества. И в благодарность за это, Грейс могла потратить час своего времени, проявляя к вдове внимание. Но самым важным было то, что у нее была возможность выбора: уделять вдове внимание или нет.
Было поразительно, насколько велика была разница.
— Мадам? — произнесла Грейс. И больше ничего. Просто «мадам». Она сказала достаточно. Теперь была очередь вдовы.
— О, очень хорошо, — раздраженно сказала та. — Если вы чувствуете, что вы обязаны.
Грейс продолжала сохранять невозмутимое выражение лица в то время, как она позволила лорду Кроуленду (который услышал последнюю половину их разговора и сказал Грейс, что она сошла с ума) помочь ей забраться в карету. Она заняла отведенное ей место спиной к направлению движения, устроившись как можно дальше (насколько это было возможно) от вдовствующей герцогини, и аккуратно сложила руки на коленях. Она не знала, как долго им придется здесь просидеть, так как остальные совершенно не казались готовыми закончить свой ланч.