— Мне это интересно.
Она втянула свои губы – привычка, которую ненавидела ее мать. Но, кажется, это не помогало. Она всегда так делала, когда решала что сказать. Или стоит ли говорить это.
— Для этого предмета существует название, ведь так? – спросила девушка. Одна из ее ножек начала нервно постукивать. Она хотела узнать название, потому что хотела потом дома попытаться отыскать его в энциклопедии отца, но ей было ненавистно разоблачать свое невежество. Это напоминало все те времена, когда она была вынуждена вежливо улыбаться, когда мать характеризовала ее как умную (но не слишком).
— Вы имеете в виду картографирование?
Она кивнула.
— Это называется картография. От греческого chartis – карта и graphein – писать.
— Мне следовало бы это знать, — пробормотала она. – Не греческий, конечно же, но как минимум, само слово. Неужели мои родители думали, что мы никогда не будем пользоваться картой?
— Я полагаю, что они думали, что у Вас будет кто–то другой, чтобы прочитать для вас карту, — мягко сказал Томас.
Она тревожно посмотрела на него.
— Тогда, Вы согласны? Согласны, что я получила соответствующее образование?
Она задала ему ужасный вопрос. Поставила его в чудовищное положение, но уже не могла ничего исправить.
— Я думаю, — сказал он, и его голос был тихим и размеренным, — что если Вы высказали желание больших знаний, то Вам нужно было дать возможность их приобрести.
И это было то самое мгновение. Она не поняла этого тотчас, и на самом деле, она не осознает этого, или скорее, она не позволит себе осознать это еще в течение нескольких недель. Но это было то самое мгновение, когда она в него влюбилась.
Час спустя, после вытаскивания с полок четырнадцати атласов и объяснения Амелии различий между Меркатором, синусоидальными и коническими картографическими проекциями, Томас провел ее в одну из передних гостиных и уведомил дворецкого, что там она должна встретиться с мисс Эверсли.
Нужно было предупредить Грейс об утренних событиях, в этом не могло быть никаких сомнений. И если нельзя было ложь подогнать под правду, то, по мнению Томаса, в таком случае следует правду как можно более эффективно подогнать под ложь. Только тогда можно будет сбить с толку всех. Итак, Амелия хотела навестить Грейс, а Грейс, в свою очередь, этим утром прошлась по магазинам в Стамфорде и пригласила Амелию в Белгрейв.
Однако ему нужно переговорить с Грейс до того, как она столкнется с Амелией, поэтому он расположился в дверном проеме другой гостиной, ближе к лестнице, где он мог перехватить ее до того, как она достигнет своего пункта назначения.