— А-а-а, те самые, — протянул Семен с уважением, не рискуя показаться профаном.
Леонид еще раз поднял часы к глазам. На этот раз он плавно пронес, описав ими большую дугу, едва ли не под носом у Семена. Семен проследил за их движением взглядом совы.
— Так сколько? — снова спросил Семен.
— Двадцать пять восьмого.
— Ломишь сколько за них? Я об этом.
— Я уже сказал: за сто пятьдесят. Но только тебе. Скидка за компанию. Люблю компанейских ребят и на этом, конечно, теряю. Да уж ладно, принцип дороже всего, — сказал Леонид, хлопая Семена по плечу.
Все шло как по заказу. Правда, этот простак не отступил от традиции и начал бойко торговаться, предложив баснословно низкую сумму.
— Сотня. Идет? — сказал Семен.
— Только сто пятьдесят. Пятнадцать десяток. И не меньше, — возразил Леонид железно.
Сейчас он словно весил несколько тонн, и вот Семен на него натолкнулся.
— Меня не сдвинешь, Сема. И не трать попусту время, — сказал Леонид сочувственно и вместе с тем непреклонно и походя сочинил маленькую историю о том, как достались часы.
Это было трогательное повествование. О том, как он долго ловил одного наивного француза, но тот лишь прикидывался наивным и на самом деле содрал с доверчивого фарцовщика лишнюю десятку. А в довершение была погоня. Он еле увильнул из цепких рук народной дружины.
— Это было, точно в кинофильме, Сема. Ты видел «Парижские тайны»?
— Два раза, — сказал Семен с гордостью. — Он здорово спрыгнул с крыши. И шею не свернул.
— Так и я, как этот Жан Маре. Они за мной, а я по крыше. Но, к счастью, обошлось пожарной лестницей. Теперь ты видишь, какая работа. Горячий цех. И за сто пятьдесят только тебе. За красивые глаза.
— А часики рыжие или туфта?
— Есть проба и все чин по чину, — сказал Леонид и заломил рукав пиджака.
Часы опять чарующе сияли. Маме повезло на тираже, и тут подвернулось это чудо в магазине на улице 25-го Октября, и весь выигрыш ухнул на подарок сыну.
— Ладно. По рукам, — согласился Семен свободно. — Только вот этих самых денег нет у меня. Нетути. — И он захохотал довольный. — Разве что грамм по двести и селедку. На это мы сейчас наберем. Даже на больше, — добавил он затем по-компанейски и вновь полез за пазуху за бутылкой. — Давай, что ли, выпей, чего так сидеть спустя рукава?
— Я не пью, спасибо, — сказал Леонид.
— А ты для души, а? — настаивал этот рубаха-парень, начиная постепенно вызывать симпатию.
Леонид вспомнил, как его разыграли с часами, и засмеялся. Семен понял, о чем он, и сказал:
— Это еще что. Я не такое умею… Тебе, может, коньяк? — Я плачу, — заверил Семен и в доказательство полез в карман, пошуршал там деньжатами. — Не жирно, но на двоих-то нам хватит, а?