— Знаете, мне совсем хорошо, — сказала она. — Завтра я, наверное, поднимусь.
— И не вздумай! — вскинулась Леська. — Ты же ранена! Надо полежать, отдохнуть.
— Какая же это рана, — вздохнула Керин. — Царапина.
— От драконова когтя! А он, может быть, отравленный.
— Звери не мажут когти ядом, — с внезапной печалью сказала Керин. — До такого только люди додумались.
Она помолчала немного и уже веселее добавила:
— Вовсе он не отравленный. И рана скоро заживет. А я хочу увидеть пиры. Правда, что сегодня вечером большое угощение?
— Да, — кивнула я, — большой праздник в твою честь. Жаль, что тебя там не будет. Но ведь послезавтра начинается Большой торг, и развлечений еще будет много. А пока ты лучше потерпи. Леська права.
— Скучно терпеть, — улыбнулась Керин. — Но что я могу поделать с двумя такими врачевателями? Ты потом расскажешь мне, что там было, Наири?
— Я не пойду.
— Я тоже, — сказала Леська.
— Почему? — Керин смотрела на нас с неподдельным удивлением. — Если из-за меня, то не надо. Я могу побыть одна.
— Одна… — с явным сомнением в голосе повторила Леська. И вдруг ни с того ни с сего выпалила:
— Наири хочет знать, что будет дальше.
Я подскочила в кресле. Ну и Леська! То ли она и впрямь так простодушна, то ли ломает голову над тем же, что и я. А по виду не скажешь!
Керин озадаченно молчала. Потом прикрыла глаза, провела ладонью по лбу, будто стряхивая невидимую паутину.
— Не знаю, подружки, — глухо сказала она, наконец. — Не знаю.
Я не выдержала. Взяла ее руку в свою, погладила. Показалось мне или нет, что эта рука дрожит? Керин открыла глаза и долго, запрокинув голову, вглядывалась в потолок, будто хотела разглядеть там ответ.
— Ты же Золотоглазая, — негромко напомнила Леська.
— Я Золотоглазая, — повторила, как эхо, Керин. — Я есть… и есть Легенда, что же еще надо? Помните, что там сказано насчет мужества?
"Мужчины утратили мужество, а женщины его найдут", — Легенду я знала наизусть.
— Будем искать мужество там, где его потеряли, — Керин резко села на постели. — Будем сражаться.
— С кем?
Я знала, что она ответит, и все равно слово упало в тишине тяжело, как камень:
— С Незримыми.
Предвечерние тени сгустились над нами, и мне показалось, что в натопленной этой горнице чересчур зябко. Даже здесь, в Ясене, на вольной земле было страшно. Леська, как подбитый зверек, съежилась на полу. Было тихо, слишком тихо, только слышно прерывистое дыхание Керин. И тогда я сказала то, что давно уже должна была сказать:
— Я умею владеть мечом и ездить на коне. Я тебе пригожусь.
— А я умею лечить, — сказала Леська. — И все равно я от тебя никуда не денусь.