К этой маленькой уловке гвардеец тут же и прибег; и все же, когда дело дошло до предпоследнего пункта, он с удивлением обнаружил, что почему-то не может заставить себя довершить начатое. Вот она, корзинка для бумаг, готовая поглотить подношение; однако маленькая бутоньерка словно приклеилась к его пальцам. Что за яркие, душистые, свежие цветы! Как живо напомнили они ему весну в зеленых долинах далекого кантона Люцерн! Он снова видел перед собою заснеженные горы своей юности, крохотные "пряничные" домики, серых коров с такими добрыми глазами, что мирно паслись на цветущих лугах; он словно слышал согревающий сердце перезвон их колокольчиков.
Потрясенный до глубины души, гвардеец вышел из караульного помещения и зашагал по коридорам, куда глаза глядят; ибо сам не знал, куда направиться и что делать со своей ношей. Со временем на пути ему попался деловитый маленький монсеньер, один из бесчисленной армии клерков и секретарей, состоящих на службе у Ватикана. Тот замедлил шаг, не на шутку изумленный подобным зрелищем: дюжий солдат-швейцарец беспомощно созерцал крохотный букетик.
Вот так и произошло меньшее из чудес, благодаря которому прошение Пепино и его подарок пересекли границу, отделяющую во дворце мирское от духовного и светские чины от священнослужителей.
К величайшему облегчению гвардейца, монсеньер забрал у него обжигающие руки предметы, которые сам солдат не находил в себе сил просто взять да и выбросить; и прелата они тоже растрогали. Уж такова волшебная сила цветов: рассеялись они по всему миру, встречаются повсюду, куда ни глянь, и в каждом, кто на них ни посмотрит, пробуждают самые дорогие, самые светлые воспоминания.
А букетик тем временем продвигался все дальше и дальше, переходя из рук в руки: ненадолго задержался он у секретаря апостольских покоев, у главного раздатчика милостыни, у папского ризничего, у распорядителя апостольских палат и у папского мажордома. Роса к тому времени высохла, цветы утратили свежесть и начали понемногу увядать. И, тем не менее, магия их не иссякла, - магия любви и воспоминаний, так что ни у одного из посредников не поднялась рука их выбросить.
И вот наконец, вместе с сопроводительным посланием, букетик лег на стол к человеку, для которого и предназначался. Тот прочел записку и некоторое время сидел молча, глядя на цветы. На мгновение он закрыл глаза, чтобы лучше рассмотреть возникшую в памяти картинку: совсем маленьким мальчиком его свозили как-то раз воскресным днем в Албанские холмы, и там он впервые увидел дикие фиалки.