А на седьмом этапе ты должен стать мессией и проповедовать божественные истины людям. Не исключено, что и создать новое религиозное течение, способное привлечь новых или разуверившихся людей к соблюдению божественных истин.
Что же там еще выше я, право, не знаю.
Слушая Валерия я подумал, что для избранного прохождение по этапам чем-то напоминает компьютерную игру. Только у тебя нет права переиграть все по новой, исправить ошибку, и ты своей судьбой отвечаешь за каждый свой шаг и за любой свой поступок.
— Что же касается конечной цели, — продолжил Валерий после паузы, — она мне неведома. Но, думая об этом, я пришел к выводу, что предназначение избранных — в познании этого мира. Всевышний,
Создатель, или Бог, если тебе так понятней, предназначил нас для этого. Поэтому мы накапливаем знания и опыт, мы изучаем вселенную и природу и законы мироздания.
А по поводу вечной жизни, что бы ты хотел? Вечное пребывание в райском саду? Вечный санаторий? Я боюсь, что тебе это скоро наскучит. Разве не лучше этого вечное развитие твоей личности, вечное самоулучшение, вечный труд. Лично я рад, что у меня есть дело.
И в этот момент на столе Валерия ярко засветился желтый шар и нежный колокольчик отстучал приятную мелодию.
— Вот, опять вызов от смены. Прибыл кто-то интересный. Хочешь, пойдем со мной посмотрим, что там случилось.
Я согласно кивнул. Мы поднялись и мебель исчезла. Через закрытую дверь мы заскользили в фойе.
Там были те же очереди к столикам регистраторш, только души в этих очередях были другие. И точно также, как я до этого, немного в стороне от всей этой суеты на кресле, сидел молодой человек лет двадцати, приятной наружности, одетый в военную форму.
При нашем появлении он резко встал, вытянувшись, — сказывалась армейская выучка, и пристально на нас посмотрел, пытаясь понять, кто же из нас начальник.
Валерий усмехнулся и сказал:
— Вольно, сынок, вольно. Теперь ты уже не солдат и командиров здесь нет.
Сам он при этом немного изменился обликом и стал похож на некрупного Пьера Безухова. Полноватое добродушное лицо его в старомодных очечках сразу навевало мысли о доме, уюте, покое. Да и одежда на нем изменилась, это уже был серый свитер ручной вязки и темные брюки. Не знаю читал ли парень этот роман Льва Толстого, но по тому, как он сразу обмяк и перестал напрягаться, было ясно, что доверяет он начальнику смены абсолютно.
— Ну как он тебе? — спросил Валерий у меня.
— Герой, только что с поля боя, — ответил я уважительно, мысленно анализируя жизненный путь солдатика.
— Сейчас посмотрим.