А что можно было сказать своему самому страшному кошмару…и, в то же время, самой желанной фантазии?
Пусть и во сне, но разговор между ними не казался чем-то, что могло существовать в границах любой возможной реальности.
Стоя на пороге церкви, глядя в эти черные глаза, которые, только в глубоко упрятанных мечтах, и позволяла себе увидеть, Элен подумала, что на самом деле, не смогла бы помешать святость ее убежища зайти вампиру в помещение.
Это было полной чепухой, которой беглянке так нравилось обманывать себя.
О, нет, Макс мог в любой момент прийти за нею…, если бы имел такое желание…
Но…, возможно, его развлекало, то, чтобы именно она сделала последний шаг, выходя за порог своего убежища навстречу ему…, тому, кто причинял ей боль… и… наслаждение?
Девушка задохнулась от понимания того, что была, вполне готова сделать это.
Пусть и во сне.
Мужчина был так близко, почти впритык стоя, и так хотелось сделать этот шаг…
Хотя бы, оказаться еще чуть ближе…, сделать то, что в жизни он никогда не позволил бы - притронуться к нему.
Но Элен сопротивлялась искушению, не желая рисковать единственным, что еще сохранила.
Понимая, что была глупой и безнадежной дурой, потому что плавилась и задыхалась от желания при виде этих, вспыхивающих алыми искрами, глаз…
Потому что, как оказалось, безумно скучала…
О, Господи!
Идеальная жертва… так он когда-то ее называл, не так ли?
Наверное, именно ею она и была, если, даже убегая, скрываясь, не могла не обернуться назад, в попытке еще раз увидеть своего мучителя.
Элен знала, что глупо было так поступать.
Но, тем не менее, она протянула руку, желая, хотя бы в памяти, вновь вспомнить ощущение его кожи под своими пальцами.
Зная, что будь это реальностью, он никогда не позволили бы ей себя ласкать.
Пресвятая Дева!
Элен всхлипнула, ощущая себя классическим примером Стокгольмского синдрома.
Как?!
Как она могла так за ним скучать?!
Испытывать потребность в том, кто мучил ее.
Мягкое касание не было болью, которую он так любил, не так ли?
Только, отчего же, ей так жгло пальцы, скользящие по его кожи?!
Настолько, что слезы текли по щекам, а Элен уже и не пыталась их остановить.
Не физической мукой - нет, терзая пыткой собственную душу, которая не могла болеть из-за вампира, и все же, делала именно это.
О, будь это реальностью, Макс был бы доволен, что и таким способом сумел причинить ей эту боль.
Но здесь, в ее сне, он просто стоял, позволяя девушке делать то, что хотелось Элен.
Это был самый странный сон, который она хоть когда-либо видела в жизни.
И, не могло это быть ничем иным.