– И те откликнулись?
Трог отрицательно помотал головой.
– Скорее всего они вне зоны действия передатчика.
– Так. – Ник вернулся на мостик. Он до сих пор не вышел на связь и спиной чувствовал молчаливое осуждение команды. Ему опять захотелось поделиться сомнениями, услышать несколько теплых слов, почувствовать дружескую поддержку. У него еще недоставало сил бороться с поражением в одиночку. мыса Тревоги, – заметил он, остановившись рядом со старшим помощником. – Назвав его по имени и сделав вид, будто не замечает ошеломленного взгляда и залившегося румянцем лица старпома, Ник спокойно продолжил: – Берега очень крутые, и постоянно дует западный ветер, но есть несколько отмелей, усыпанных галькой. Кроме того, барометр опять поднимается.
– Да, сэр, – с энтузиазмом кивнул Дэвид. – Я за ним все время слежу.
– Вместо того чтобы надеяться на обратное течение, лучше попросите Бога выбросить лайнер на такую отмель. Если погода успокоится, то не все еще потеряно и мы успеем поставить верп до того, как лайнер разобьется.
– Я прочту «Аве Мария» десять раз, сэр, – заулыбался Дэвид, потрясенный неожиданным дружелюбием замкнутого и неприступного капитана.
– Прочтите еще десяток, чтобы нас не опередила «Ла-Муэт», – усмехнулся Ник.
Дэвид впервые видел его улыбающимся и поразился перемене, произошедшей с мрачным лицом шкипера. Оно смягчилось, засветилось обаянием, и старпом отметил, что никогда не замечал, какие у Ника ясные зеленые глаза и ровные белые зубы.
– Так держать. Если что-нибудь изменится, сразу сообщите, – сказал Ник и повернулся к выходу.
– Есть так держать, сэр! – Теперь и в голосе Дэвида Аллена прозвучали дружелюбные нотки.
Изумительные загадочные вспышки полярного сияния дрожали и мерцали в переливающихся струях затопившего горизонт красного и зеленого огня, создавая потрясающие декорации для акта смертельной агонии величественного судна.
Капитан Рейли смотрел в иллюминатор головного катера, наблюдая за трагическим концом лайнера, казавшегося ему в эти последние мгновения необычайно высоким и красивым. Ни одно из судов – к каждому из которых Рейли был привязан, словно к живому существу, – он не любил так, как «Золотого авантюриста». Капитан чувствовал, как вместе с лайнером умирает частичка его собственной души.
Поведение судна изменилось. Море нащупало землю – крутой берег мыса Тревоги, – и лайнер будто потерял голову в предчувствии новой атаки ветра и волн, словно догадывался о своей судьбе. Он раскачивался мапоказывалась красная полоска окрашенного суриком днища. Из бурлящих волн прямо перед лайнером вырастали отвесные утесы. Казалось, что «Золотой авантюрист» вот-вот выбросит прямо на них, но встречное течение подхватило судно и развернуло его носом к заливу. Лайнер скрылся из виду...