— Добрый день, сударыня.
Она оглянулась, потом приподняла вуаль.
— Перед вами настоящая герцогиня, — сказала Виола. — Как ваш напарник?
— Еще не оправился от передряги, насколько я могу судить. Появится ли у нас сегодня Клавдий?
— В эту святую пору Клавдий обычно предается благочестивым молитвам в дворцовой часовне. Общественные обязанности герцогини перевешивают коммерческие дела управляющего.
— Отлично придумано. Можем мы немного прогуляться?
Она кивнула и опустила вуаль.
— Как самочувствие вашего сына? — поинтересовался я, поднимаясь вместе с ней по лестнице к парадному входу во дворец.
— Гораздо лучше, благодарю вас. Эндрю сейчас развлекает его. Он стал настоящей находкой для Марка: читает ему, играет с ним в шахматы. Мальчику повезло, что есть человек, готовый позаботиться о нем после смерти отца.
— Даже если этот человек — сэр Эндрю?
— Нехорошо так говорить, Фесте. При всех его нелепых идеях он добрый человек, и таких надо ценить в наши недобрые времена.
— Совершенно верно, сударыня, — признал я. — Марку совсем недолго осталось пребывать в счастливой стране детства, да к тому же на него преждевременно свалился столь высокий титул.
— Меня беспокоит скорее первое, чем последнее. Он похож на меня — решителен и умен. В свое время он будет прекрасно править этим городом.
Я попытался оценить ее чувства на сей счет, но ее тон был таким же непроницаемым, как вуаль. Мы без всякой цели прогуливались по залам, в то время как слуги суетились вокруг с постельными принадлежностями, ночными горшками и охапками свежего тростника, который настилали для облагораживания запаха в помещениях.
— Что вы тогда будете делать? — спросил я. — Вживаться в роль пожилой матушки герцога?
— Но я и есть пожилая матушка герцога. Такую роль нетрудно играть.
— А Клавдий?
— Клавдий будет продолжать служить герцогу.
— А Виола? Что станет с ней?
Она остановилась около выходящего на море окна.
— Кто такая Виола? Бледная тень. Та, кто играет разные роли в великолепных инсценировках, придуманных не ею. Такова моя судьба, Фесте. Такова судьба большинства женщин. Мне еще повезло: со мной случались кое-какие приключения.
Она повернулась, и я смутно разглядел ее черты.
— Чудовищное положение, — сказал я. — Вам пора покончить с ним.
— Неужели? И какое у меня может быть будущее? Едва ли я смогу вновь выйти замуж. Все мое состояние теперь принадлежит моему ребенку. Не стану же я просить благословения и приданого у одиннадцатилетнего мальчика. — Она печально усмехнулась и вновь устремила взгляд в морские дали. — А знаете, в сочельник, в полночь, я посмотрела в зеркало, надеясь точно девчонка, что увижу там облик моего будущего мужа.