Я попробовала улыбнуться и ответила:
— Да, я понимаю, сэр. Когда я еду?
— Через несколько дней. Я отвезу тебя на вокзал в Янгсу. Миссия пришлет кого-нибудь. Тебя там встретят, и вы поедете на поезде в Тяньцзинь. — Он улыбнулся мне ободряюще. — Ты когда-нибудь видела море?
Я отрицательно покачала головой.
— Это будет настоящее приключение, Люси. Ты отправишься домой на пароходе. Замечательная Транссибирская магистраль будет завершена только через год или два. Двое наших миссионеров возвращаются в Англию, они будут сопровождать тебя, и, я уверен, ты прекрасно проведешь время.
Я сказала:
— Благодарю вас, сэр, — и поднялась со стула. Чувствовала я себя странно, как будто мозг мой уснул, и я могла ни о чем не думать, ни о чем не волноваться. С трудом вспомнив о гостеприимстве, я сказала: — Вам и вашим друзьям нужно где-то спать. Здесь спальня мисс Протеро, я сменила простыни. Боюсь, они старые и штопаные, но чистые. Есть еще несколько комнат, но там — ни матрасов, ни постелей. Я знаю, вы что-то привезли с собой. Показать вам комнаты?
— Ни к чему, милочка, — твердо сказала миссис Феншоу. — Я осмотрела все здание. Ты можешь не волноваться. Я все устрою.
— Очень хорошо, миссис Феншоу. Я возьму с собой младенца, ночью покормлю, у нас есть материнское молоко в кухне.
— Ты не сделаешь ничего подобного, Люси, — заявила она, но совсем не зло. — Одна из китайских девушек проследит за всем. А теперь — в постель, дитя мое, ты, должно быть, устала.
Я уснула быстро, но спала плохо. Мне снились тревожные сны, и я проснулась утром с облегчением. В моих снах все перепуталось и пугало: мисс Протеро встала из гроба и колотила, как безумная, по фисгармонии; Роберт Фолкон верхом (золотистые волосы, как нимб над его головой) преследовал меня в бесконечном лесу, угрожая длинным мечом, пока, наконец, я не нашла убежище в большом красном склепе и тут же наткнулась на мандарина в блестящем синем шелковом кимоно, преградившего мне путь. Он прижимал маску к лицу, и я подумала, что это мандарин Хуан Кунг, но, когда он опустил маску, я увидела лицо Николаса Сэбина, за которого вышла замуж и который уже умер. Он рассмеялся, глаза смотрели злобно. Он сказал: «Тебя предупреждали, Люси! Тебя предупреждали!» Я отвернулась и снова бросилась бежать. Но теперь кругом был туман, и тонкий голос, доносившийся неизвестно откуда, завывал: «Над ним разверзся мир златой, Хранимый медвежонком в небесах…» Голос пропал, туман рассеялся, и я очутилась в приемной доктора Ленгдона. Он растворял золотые соверены в стеклянной банке с зеленой жидкостью. Путаница ночных кошмаров привела меня к дому, который я знала по загадочному рисунку. Дом назывался «Луноловы». Я вошла и оказалась в толпе чужаков, англичан, которые не видели и не слышали меня. Они проходили сквозь меня, словно я была привидением.